Марек опустил голову, не желая перечить инспектору. Он ведь лучше, чем кто бы то ни было другой, знал, что Фердинанд Кранах отличается редкостным упрямством и неприспособлен для работы в команде.

– Ну а теперь тебе пора, стажер, на службу, – сказал с непонятной радостью Кранах. – Операция по поимке Вулка намечена ведь на сегодняшнюю ночь? Желаю тебе от души повеселиться!

Из соседней комнаты послышалось треньканье телефона. Кранах стремительно вышел. Марек, который отличался природным любопытством, осторожно пересек зал и притаился около двери. Ему всегда хотелось узнать, имеется ли у инспектора Кранаха возлюбленная. Пристроив ухо к замочной скважине, он внимал разговору, обрывки которого долетали до него.

– Да… Я понимаю… Тебе не стоит волноваться… Все идет по плану… Никто ничего не узнает, я гарантирую… И не волнуйся… Да… Сегодня ночью… Уверен, что все пройдет как нельзя лучше…

Марек быстро отпрянул от двери и уселся на диван. Инспектор вернулся в зал с телефоном в руках. Он исподлобья посмотрел на стажера и заметил:

– Мне нужно работать, Марек. То, что меня отстранили от дел, не означает, что я собираюсь предаваться лени. – Подумав, он прибавил: – Позвонил один из моих осведомителей, который время от времени поставляет мне важные сведения. Хочет, чтобы я с ним встретился сегодня ночью. Он готов рассказать кое-что чрезвычайно занимательное.

Марек понял, что его просят уйти. Он попрощался с инспектором, тот проводил его к двери. Стажер, взглянув на часы и увидев, что уже около трех пополудни, отправился в полицейское управление – его новый начальник Патрик Лемм приказал всем, в том числе и ему, явиться на обсуждение предстоящей операции ровно в пятнадцать ноль-ноль.

– Таким образом, это мероприятие призвано служить одной цели – поимке Вулка! – голос старшего инспектора Лемма раскатывался под сводами конференц-зала.

Марек проскользнул в приоткрытую дверь и уселся на один из свободных стульев в последнем ряду. Он опоздал почти на сорок пять минут – Кранах жил в отдаленном районе, пришлось сначала ехать на троллейбусе, а потом с двумя пересадками на метро. Стажер знал, что старший инспектор ненавидит непунктуальность, однако решил, что отсутствие его, мелкой сошки, в глаза не бросится.

Огромный зал был заполнен на три четверти, полицейские внимательно слушали Лемма, который стоял на сцене и, держа в руке огромную указку, демонстрировал что-то на карте Экареста.

Возникла пауза, Лемм нахмурился и посмотрел в зал, затем громко произнес:

– Почему вы опоздали?

Все завертели головами, стараясь понять, кого имеет в виду старший инспектор. Марек вжался в сиденье, понимая, что Лемм обращается к нему.

– Янек или как вас там, почему вы проигнорировали мое приказание явиться к пятнадцати часам и соизволили показаться только без четверти четыре? – продолжал Лемм. – Отвечайте!

Стажер неловко поднялся, отодвинутый стул издал страшный шум. Краснея и обливаясь потом, молодой человек произнес:

– Приношу свои извинения, господин старший…

– Что вы там бормочете? – произнес со сцены Лемм. – Янек, вы что, не можете говорить громче? Или инспектор Кранах, в скором будущем бывший, никогда вам не говорил, что пунктуальность в нашей профессии – самое главное?

Полицейские в зале усмехнулись, юноша поймал недовольные и сочувственные взгляды.

Набравшись храбрости, Марек дрожащим голосом ответил:

– Господин инспектор Кранах учил меня, что главное в нашей профессии – аналитически мыслить. А о пунктуальности он ничего не говорил.

Зал зашушукался, послышались отдельные смешки, кто-то заулюлюкал. Лемм ожесточенно постучал указкой по кафедре и заявил:

– Узнаю старую неэффективную школу инспектора Кранаха! И чему он только учит молодые кадры! Впрочем, Янек, сомневаюсь, что вы когда-нибудь будете работать в полиции, – вы не только лентяй и бездарь, но еще и игнорируете субординацию и хамите мне, своему непосредственному начальнику. Не сомневаюсь, что вы прохлаждались где-нибудь в кафе на свидании с парочкой разнузданных девиц.

– Это не так… – хрипло произнес Марек.

Он знал, что говорить про визит к Кранаху смерти подобно, поэтому решил прибегнуть к давно опробованной методе – рассказать про больную тетю.

– Не так? – поднял брови Лемм. – Вы были в кафе не на свидании с девицами, а с личностями одного с вами пола? Никогда бы не подумал так о вас, Янек, никогда бы не подумал!

Полицейские гадко засмеялись, и Марек, чувствуя, что в глазах защипало, понял, что смеются над ним.

– Впрочем, это ваше дело, с кем вы предпочитаете встречаться, – глумливо произнес Лемм. – Но это… ммм… общение во всех его проявлениях должно иметь место исключительно после завершения рабочего дня! Вы же взяли на себя смелость исчезнуть без моего разрешения на несколько часов, а затем вернуться и сделать вид, что работали в архиве. Учтите, Янек, я два раза справлялся о вас – вы покинули архив три с половиной часа назад! Вот чему учит инспектор Кранах, дамы и господа! Садитесь, Янек, и пользуйтесь моментом! Я хотел предоставить вам шанс отличиться, но теперь вижу, что был к вам слишком снисходителен. Вы отстранены от участия в сегодняшней операции. После совещания останетесь в архиве и не уйдете домой, пока не выполните три суточные нормы! Вам понятно или мне требуется повторить – работа с Кранахом ведь отупляет, не так ли, Янек?