Была ли я признательна, ему за этот отрывок из его жизни, о котором я ничего не слышала, в тот момент я понять не могла. Но мне стало легче. Значит и раньше Калеб все же пробовал строить с кем-то отношения.

— А откуда ты знаешь, что со мной будет не так? Мы ведь не расставались на продолжительное время?!

— Просто знаю, — Калеб не стал развивать эту тему дальше. — Все-таки нам нужно идти. Там уж некоторые персоны беспокоятся, куда мы пропали.

«Некоторыми» наверняка был Прат, он не мог упустить шанс, отомстить мне хоть как-то за сцену на кухне. В его понятии, я должна была тут же послать к черту Калеба, и вместе с ним развлекаться по дискотекам Лондона. И почему раньше я не замечала всего этого в нем? Злости, безразличия, черного неблагодарного эгоизма? Единственное, что все еще совпадало с моими воспоминаниями о нем, так это его любовь к семье. Любовь, частичная, в том понятии как ее понимает он, было единственным, чем он дорожил в мире. Пока что я не знала, как он относится к Соне и Рики, но, думаю, мне об этом не стоит переживать: Грем, Терцо и Самюель не спустят с детей глаз, пока не убедятся в искренности Прата относительно детей.

— Да уж, думаю пора.

Когда Калеб снял меня со стола, я поняла, как долго просидела на одном месте. Мышцы затекли, а ноги не сразу захотели разгибаться.

— Смотрю, ты хочешь, чтобы я целый день носил тебя на руках? — Калеб насмехался, видя, как я морщусь при каждом шаге. Ну что ж, юмор это обоюдоострое лезвие!

Я остановилась и медленно потянулась, вытягивая руки вверх, прекрасно осознавая, как оголилась при этом узкая полоска кожи на животе, а грудь натянула ткань кофточки, от чего та стала хорошо очерчена.

Калеб покачал головой и все же не смог удержаться и не провести рукой по животу, а затем поцеловал меня так страстно и крепко, как о том мечтала я.

— Кажется, Прат прав — я тебя явно испортил.

Улыбнувшись, я последовала за ним, сосредоточившись на том, как приятно кружиться голова после поцелуя. Поэтому и промолчала после его слов. Какая мне разница, что там сказал Прат? Если бы Прат действительно разбирался в людях, он стал бы счастливее. Но он просто не умел сострадать или радоваться, не умел, поэтому за ним по жизни тянулся шлейф смертей.

Когда-то Прат говорил что успокоиться, если найдет ту самую, единственную, и обзаведется своим собственным «курятником», как и Терцо. Но я знала Прата, даже лучше чем Терцо и Самюель, и даже лучше Ричарда, и понимала, даже если он встретит особую девушку — это ничего не изменит. Он не просто так оставался один сотни лет, он упивался этим — девушки нужны были для того, чтобы кто-то говорил, как он хорош. Просто раньше им восхищалась я, не осуждала, была с ним заодно, и при этом оставалась безопасной, не могла в него влюбиться, потому, что оставалась его дочерью, племянницей, его ребенком, хотя он и не любил признаваться в этом.

Надеюсь, он не станет нам в отместку якобы искать себе здесь пару.

— Всем привет!

Я чувствовала себя неловко, когда мы входили в гостиную, сейчас придется отвечать на вопросы, следить за Пратом и за Гремом с Евой. Вечер предстоял не самый веселый на моей памяти. К тому же я не очень была рада видеть Сеттервин, но и к ней нужно будет проявить любезность. Калеб должен был понимать меня, и все же упрямо подталкивал к дивану, где сидели Бет, Теренс и Сеттервин.

— Почему так долго, вам что не хватило времени в Чикаго, чтобы побыть вдвоем? — Бет как всегда была прямолинейна. Щеки мои вспыхнули под взглядами членов моей семьи и друзей.

— И как вам поездка? — Теренс не стал уподобляться своей девушке, и постарался быть ненавязчивым.

Я села возле него, чтобы он отделял меня от Сеттервин и ее любопытных глаз.

Неожиданно я поняла, что в комнате воцарилась тишина. Все смотрели на меня, и кажется, ожидали какого-то ответа.

— Э…ну поездка, можно сказать, удалась… — нервно оглянувшись на Калеба, я не заметила его в комнате. Чтобы не сидеть без дела и не смотреть на эти странные лица, я спустилась на ковер, где играли Соня и Рики, уже не так весело, как делали бы это днем. Глазки слипались, и Соня каждый раз начинала раздраженно кудахтать, если Рики отбирал понравившуюся ей игрушку.

Когда я опустилась рядом с ними, борьба за игрушки прекратилась, теперь они нашли новый объект для мучения. Да уж, это была плохая идея прятаться от взглядов за детьми — детки творили со мной теперь что хотели, я была похожа на взлетный пункт для них.

— Удалась, в каком смысле? — Прат явно не собирался позволить мне увильнуть от расспросов.

Я посмотрела на него долгим мрачным взглядом, от которого он не то что не смутился, а еще и повеселел. Сеттервин придвинулась ближе к нему, и щенячьими взглядами старалась вернуть его внимание к себе. Тоже мне подруга! Если у меня и были какие-то сомнения относительно ее прихода, то теперь они рассеялись — Сеттервин пришла исключительно ради Прата.

— Во всех смыслах, — грубо отозвалась я, и стрельнула взглядом в сторону родителей. Самюель сидела, обнявшись с Терцо, и вовсе не обращала внимание на то, как себя ведет Прат, она и отец с интересом следили за тем, как я стараюсь снять с себя Соню и Рики, ползающих по мне как по игровой площадке. Неожиданно меня освободили от одной из нош и, подняв голову, я увидела Калеба. Он улыбнулся мне. Солнечно и ярко, так, как улыбаются, не видясь очень давно. Я улыбнулась в ответ. Отвечать и упорствовать Прату стало сразу же легче.