Ну прямо папаша и сыночек. Прослезиться можно.

— Мы даем положительный ответ. Мы не видим никаких препятствий и считаем, что можем быть полезны друг другу и народам, которые населяют наше измерение. Тузмес Высокий, — обратился мальчик к синеглазому, — вы можете в любой момент сделать это. Мы не торопим, понимая, какая сложилась ситуация, и будем ждать сколько понадобится. А теперь, если позволите, я пойду.

На том выступление завершилось, и бог оставил мою гостиную. Толпа расступилась перед ним, давая возможность удалиться до времени в свой далекий уголок мультиверсума. На том месте, где стоял Велейтос, в воздухе еще долго кружились крошечные искорки.

Все это время Тузмес сидел неподвижно, хотя помощники его проявляли немалую нервозность. Мне они показались детьми, которым обещали поход в магазин игрушек, и вот они ждут не дождутся, когда на них упадет это счастье.

Лига молчала. Все мы ждали реакции Высокого, но странно — взгляд его почти потух, синих глаз под капюшоном почти не было видно.

Зубастик дал время Тузмесу немного прийти в себя. Толпа его сообщников, погрузившись в транс, до сих пор улыбалась и выглядела как сборище умалишенных.

— Ну что вы скажете? — спросил Изенгрим.

Тузмес вздрогнул, словно его стеганули хворостиной.

— Теперь у вас нет аргументов. Мы предлагаем вам то, что делает бессмысленной вашу борьбу. Вы считали себя изгнанниками, отверженными, никому не нужными. Многие века вам приходилось жить, образно выражаясь, на помойке и с завистью наблюдать, как другие боги пользуются всеми благами своего положения. И вот у вас появился шанс все изменить. Снова стать уважаемыми, полезными. А что еще нужно божеству или духу? Прямо здесь и сейчас, — Зубастик оглядел Тузмесовых соратников, — у вас появилась возможность круто изменить свое бытие. Оставить в прошлом распри, обиды и злобу. Ворота открыты. Больше нет смысла враждовать!

Речь удалась, я даже почувствовал, как в моем аристократическом носу защипало. Для верности, чтобы исключить нечаянные слезы, ваш покорный заморгал и сделал вид, что его очень интересует столешница. С Гермионой происходило то же самое, а Талула раскраснелась. Обжигая меня романтическим взглядом, чародейка комкала платок.

Разгибальд, сидящий рядом с Тузмесом, толкнул его локтем, причем весьма непочтительно.

Наконец Высокий вернулся оттуда, где был в последние минуты.

— Вы хотите сказать, что нас примут? — спросил синеглазый.

— Да.

— Без каких-либо условий?

— Так они нам сказали, — кивнул Зубастик.

— А вы? — Тузмес указал на Толкователя. — Вы и все прочие с вашей стороны? Вас тоже приглашают?

— Мы уже согласились. Мы здесь только чтобы закончить разные дела, в том числе самое главное дело, связанное с Пожирателем.

Тузмес покачал головой.

— Так что? — спросил с нажимом Зубастик.

— Подождите. Что за манера у вас, людей? Сначала огорошите, а потом требуете чего-то…

— Нам нужен ответ! Кому еще предоставляется такая возможность? Кому и когда, Тузмес? Не понимаю, почему вы медлите!

— Да, почему? — спросила Талула, борясь с желанием выразиться покрепче. Так же, как Гермиону, ее бесили упрямые ослы, не понимающие собственной выгоды.

— Нужно подумать… — пробормотал Тузмес.

С виду он стал как будто меньше — явный признак, что крепость скоро выбросит белый флаг. Что останется Высокому, когда мы вырвем у него идеологическое жало? Ну не будет же он и после этого упираться. Такой исход, конечно, возможен, но в этом случае бог останется один. Его подельники, исходя из всего, что я наблюдал в эти томительные минуты, уже готовы были броситься в дальние края и приступить к новой лучезарной жизни.

— Надо подумать… — повторил Высокий, после чего я ощутил, как внутри меня вздымается волной жажда убийства. Жаль, что бог не может умереть от руки человека!..

Гермиона скрипнула зубами.

— Тузмес, позвольте хотя бы тем из ваших, кто согласен, сделать шаг в нужную сторону. Или, пока вы размышляете, они должны мучиться? Не вам их судьбу решать. Пусть сами.

— Хорошо. Пусть те, кто хочет… идут, если… хотят не моргнув глазом нарушить клятву. Такое уже случалось, — проворчал синеглазый.

«Интересно, кого он имеет в виду? — пропищал мой внутренний голос. — Крайлога и Эриделлу?»

— Хорошо, думайте. — Зубастик взмахнул руками, словно оратор, отдающий толпе приказ разойтись. — Объявляется перерыв. Боги и духи, желающие воспользоваться приглашением Велейтоса, могут это сделать прямо сейчас.

Я посмотрел на Тузмеса. Вот, оказывается, как выглядит по всем статьям разбитый полководец. Он-то надеялся на успех, заготовил кучу стратегических уловок, а тут выясняется, что его армия вовсе не жаждет драться до последней капли крови и даже готова дезертировать, чего и не скрывает. Дело его жизни рухнуло и рассыпалось, как шалтай-болтай. Такого полководца остается лишь пожалеть, и этим я и занялся, не подозревая, что последует дальше…