В гостиной началось странное действо, какого отродясь не видела ни Мигония, ни вообще весь наш мир. Прямо здесь раскрылся большой светящийся золотым портал, в который нестройной гомонящей толпой потекли боги и духи. Две партии смешивались, словно никогда и не враждовали, и, будто старые приятели (а, впрочем, так оно и есть), обсуждали последние события. Так мы, люди, весело тараторим на прогулке за городом. И никто из тех, кто выбрал новую жизнь, даже не счел нужным попрощаться со своим предводителем. Для них Тузмес — уже вчерашний день. Точнее, вчерашняя вечность.

— Так и вершится история, — сказал я, победоносно глядя на Гермиону.

— Соглашусь, хотя… что-то меня гложет. Кое-что остается для меня загадкой.

— Что?

В этот момент Тузмес, словно очнувшись от очередного транса, вскочил из-за стола с диким воплем. Мы воззрились на него, ожидая какой-нибудь отчаянной каверзы, на которые так горазды побежденные злодеи.

— Высокий, что с вами? — спросил я. — Мы можем помочь?

— Помочь? — взвизгнул он и бросился прочь из гостиной.

— Ничего не понимаю, — сказал Изенгрим и начал совещаться со Спящим Толкователем.

— Надо проверить, где Квирсел. — Я поднялся. — Кажется, наш друг угодил в переплет.

— Тузмес что-то задумал. Я с тобой. — Мы с Гермионой вышли и вскоре очутились на улице. Синеглазого нигде не было, но нам удалось увидеть следы только что открытого портала.

— Он сбежал, — констатировала чародейка. — Мне это не нравится.

— Наконец-то! — раздался чей-то хриплый голос. — Наконец-то!

Мы обернулись. Мопс по-пластунски выбрался из зарослей и без сил свалился на траву. Гермиона, охнув, взяла Квирсела на руки.

— Смотри, Браул, у него шишка на голове.

— Шишка! — простонал чародей. — Меня оглушили! Я пошел проверить, нет ли кого поблизости. Почувствовал, что кто-то рыщет вокруг. Подумал, что, наверное, шпион Тузмеса.

— И это был шпион? — спросил я, снова набираясь геройской кондиции. — Подумать только, какой негодяй! Так издеваться над животным!

— Я не животное, — прохрипел мопс.

— Ладно, ты не животное. Но кто о тебе так позаботился?

— Эриделла!

— Что?

— Она самая. Поняла, что я могу ее разоблачить, и подкралась почти незаметно, но я ее учуял и обернулся. И тут по голове…

— Тузмес должен все объяснить! — Я похрустел суставами пальцев.

— Несомненно… Бедный песик. — Гермиона погладила мопса по шишке. — Мы отомстим за тебя!

— Ловлю на слове, — отозвался Квирсел.

— Идем в дом. Все должны узнать об этом! Слушай, а Крайлога ты случайно не видел?

— Нет. Трудно выслеживать бывших богов войны, когда лежишь в отключке.

Мы вернулись в дом, кипя от гнева и возмущения, и вошли в гостиную, словно стражники, готовые задержать опасного преступника. Имелся в виду, конечно, Тузмес. Его мы как минимум собирались хорошо тряхнуть, но нам не удалось. Высокий до сих пор не вернулся.

Зубастик поинтересовался, в чем дело, и Квирсел рассказал свою историю. Изенгрим отреагировал на это длинной заковыристой тирадой, в которой обличал коварство, грязную игру, двойные донья некоторых личностей и тому подобное. Присутствующие были согласны — люди и некоторые боги, например Стиоделарикс, Толкователь и несколько наших, которые не ушли пока в дальний благословенный мир. Оставшаяся часть Тузмесовой шайки торчала в углу. Полные сомнений в правильности такого шага, изгнанники решили дождаться вожака и услышать, каков будет его ответ. У них не было даже собственного мнения.

— Что предпримем? — спросил я.

Лига Трех Элементов принялась шевелить мозгами. Тем же самым занимался Толкователь, но это не принесло никакого результата.

— Искать Тузмеса, — предположил я и кивнул на остатки его армии, забившиеся в угол моей гостиной. Армия недоверчиво поглядывала в нашу сторону. — Или…

Дом зашатался, как бывало раньше во время сильных магических катаклизмов. Я схватился за стол. Талула сделала то же самое, а Зубастик отлетел к напольным часам и врезался в них спиной. Боги и духи вскрикнули.

— Что это? — проорал Квирсел. Дернувшись, он выскользнул из рук Гермионы и грохнулся на пол. Хорошо, не головой. Сестрица моя потеряла равновесие и улеглась рядом, так что пришлось ее поднимать.

Второй толчок был чуть слабее. С полок повалились разные предметы. Зубастик, обняв напольные часы, рухнул и оглушительно зазвенел. Стекло в гостиной треснуло, и из него выпал порядочный кусок.

— Миротрясение! — выкрикнул я, слыша нарастающий гул. Другой версии, учитывая всем известное обстоятельство, что Мигония стоит в сейсмически неактивной зоне, у меня не было.