Лиллиан чувствовала, что в Рае Паррише есть нечто жестокое, грубое, нечто, что заставляло не верить ни в доброту, ни в сочувствие этого человека, которые в нем, может быть, и присутствовали.

И она испуганно выпалила:

— Что?

— Как только вернусь, тут же отпущу Бастера. Ну как, Принцесса, такие действия вы одобряете?

Лиллиан смущенно смотрела на его упрямое лицо.

— И он останется у мальчика?

— Пока Джои живет у Парришей, он будет с ним. Если же осенью мальчику придется уехать к тете Дженни, Бастер останется здесь.

Лиллиан с облегчением заулыбалась, а он тем временем протянул:

— А остальное не вашего ума дело.

Улыбка замерла у нее на губах. На мгновение ей почудилось, что за каменной броней скрывается нечто человеческое. Но его последняя фраза прозвучала как угроза.

— Спасибо за информацию. — Повернувшись, она зашагала к дому.

Лиллиан, Рай и Джои молча обедали на кухне. Напряжение, возникшее между взрослыми, казалось, подействовало и на мальчика, хотя Лиллиан и пыталась пару раз заговорить с ним. Обед подходил к концу, когда они услышали, как открылась парадная дверь.

Извинившись, Джои выскочил из-за стола и помчался к кухонной двери посмотреть, кто там. И тут же резко свернул к двери, ведущей в патио. Положив руку на задвижку, он спросил Рая:

— Можно мне уйти, Рай?

Рай еле кивнул, и мальчик мгновенно выскользнул наружу.

С удивлением Лиллиан увидела, что Дови снял фартук и вышел в столовую.

Громкое «Дома кто-нибудь есть?» прокатилось по всему зданию. Рай взглянул на Лиллиан и произнес:

— Готовы, Принцесса? — Он отодвинул стул, но вставать не стал, а только крикнул: — Проверь сама.

— Привет, ковбой! — кокетливо воскликнула Ракель из прихожей. Лиллиан похолодела. Ее сестра пребывала в хорошем расположении духа — достаточно хорошем, чтобы заигрывать с братом своего жениха.

Вытирая салфеткой губы, Лиллиан ощутила такой страх, что ей захотелось исчезнуть. Бросив взгляд на Рая, она поняла, что он наблюдает за ней, и попыталась взять себя в руки. Не станет Же сестра закатывать скандал в присутствии жениха и Рая. Правда, пара колкостей из уст Ракель могут быть пострашнее скандала.

Лиллиан приготовилась к худшему, ведь Ракель ведет себя всегда так, как ей вздумается. Она приготовила дежурную улыбку, когда в кухню вошла сестра.

Ракель Ренард была красавицей с рыжими волосами, фарфоровой кожей и сияющими, подобно драгоценным камням, голубыми глазами. За время, проведенное в Техасе, она стала еще краше. Ракель была из тех женщин, которые гордятся своей красотой, и не только одевалась так, чтобы привлечь к себе внимание, но и вела себя соответствующе.

Сделав несколько шагов, Ракель наконец заметила сестру.

— Лиллиан! — И замерла на месте. Изумление на ее красивом лице внезапно сменилось яростью. — Что ты тут делаешь?

Лиллиан удалось сохранить улыбку.

— Приехала познакомиться с твоим женихом.

— Врешь!

От злости, прозвучавшей в голосе Ракель, у Лиллиан заболело сердце, но прежде, чем она успела покачать головой, Ракель успокоилась. С холодной улыбкой она произнесла:

— Лиллиан говорит, что приехала познакомиться с тобой, Чад.

Лиллиан поняла, что последует на сей раз.

Все же она встала и взглянула на Чада: высокий и красивый, он был копией Рая, только чуть помоложе.

— Привет, Чад, рада встрече с вами.

Ракель моментально продолжила:

— Да, Чад, не сомневаюсь, что она рада встрече с тобой. Лиллиан так редко видит мужчин. — И она фыркнула, наблюдая, как краска заливает щеки сестры. — А наша бабушка все пытается сделать Лиллиан более представительной. То ставит ей пластинки на зубы, чтобы их выправить, то затевает хирургическую операцию, чтобы выпрямить нос... А она послушно следует всем указаниям Евгении, стараясь обрести манеры бесчувственного манекена, каким мечтает быть.

Взгляд Лиллиан метался от Чада к сестре.

— Ракель, это...

— Беда в том, — продолжала Ракель, и голос ее становился все громче, — что Лиллиан никогда не сумеет стать такой, какой хочет ее видеть бабушка. И все потому, что наш папочка завязал романчик в том же году, когда женился на моей матери. И на свет появилась Лиллиан.

Лиллиан вскрикнула, но Ракель продолжала:

— Таким образом, мне, по сути дела единственному ребенку, постоянно приходилось терпеть старшую сводную сестру. — И Ракель расхохоталась, видя смущение Лиллиан.