Командир выпрямился и встал перед смутьянами. И положил руку на рукоять легендарного меча. Не то чтобы это требовалось на самом деле, всем же известно, что эльфы не ссорятся друг с другом… но то у Предвечных Престолов, под взыскующими взорами Владычиц, обеих вкупе… а в рейдах случалось всякое! Особенно когда провидица, облеченная доверием Владычиц, плевать хотела на свои обязанности!

— Значит, Стожар… — задумчиво проговорил командир. — Стожар, могучий воитель из рода Лучезаров… чьего представителя я недавно уже обезглавил за измену…

— Это не влияет! — торопливо вставил Стожар.

— Древний воитель Стожар… даже воспетый в паре баллад, кстати!

— А это было давно и неправда! Не я устроил смуту, из-за которой мы проиграли последнюю битву с Черным Властелином!

— Воитель Стожар из заморских эльфов! — с удовольствием сказал командир. — Отлученный от Предвечных Престолов за неуживчивость и жестокость по отношению к младшим коленам своего же рода! Да, я вспомнил тебя! Скажи одно: как без отряда ты собираешься вернуться на родину? Или твоя магия бесконечна? Твоя — и подельников твоих?

— Сотоварищей! — сердито поправил воин из старшего древа.

— Не тебе решать за весь отряд! — гневно заявил мятежный эльф.

— Не ты клялся пред Владычицами, обеими вкупе, и прелестями их несказанными, что сохранишь отряд и исполнишь поручение, — обронил командир. — Покусишься на власть — изведу и тебя, и род твой до седьмого колена. Я сказал.

Мятежный эльф невольно дрогнул.

— Ты, Элландриэл, всегда славился чудовищной справедливостью! — с усилием признал Стожар. — Что ж, в этом мире твой отряд — не единственный! Мы уходим, но…

— До встречи на стенах твердыни Черного Властелина, Стожар, — не выплывая из грез, пробормотала провидица.

Стожар подавился заготовленной угрозой. Сказанное явно было пророчеством! Как бы его еще понять…

Мятежные эльфы ушли, ни с кем не попрощавшись. Оно и понятно: старшее древо всегда держалось обособленно — и не утруждало себя повседневными заботами, кстати…

— Ну вы, эльфы, и даете! — прокомментировал старшина гоблинов восхищенно. — Вы всегда между собой такие добрые?

— Только когда в мир приходит Черный Властелин, — невозмутимо сказал командир. — А откуда, ты думаешь, у мерзавца появляются могучие черные слуги? Из могучих светлых эльфов, больше неоткуда. Все, ребятки, отдыхаем. Эта полянка ничем не хуже иных. Вон, даже ручеек имеется.

Полянка быстро преобразилась в походный лагерь. Старшее по очередности древо расположилось у ручейка, воины любовались переливами текучих прозрачных вод и меланхолично пели о легендарных реках прародины — Пеноструе и Искристой. Хотя, если командир правильно помнил, этот рядовой ручеек им нисколько в красоте не уступал. Но он не был воспет, вот в чем дело… известность в массах — существенная составляющая красоты! Младшие воины привычно и сноровисто обустраивались — и за себя, и за старшее древо, и за командный состав… Гоблинам в этой структуре места не нашлось, и они жались серой кучкой у дальнего куста, ловили чуткими носами дразнящие ароматы, плывущие от костра, и украдкой глотали слюнки.

Командир полюбовался, как Маин скачет среди цветов, потом изловил девочку, посадил перед собой и принялся заплетать ей волосы в изящную корону. Вообще это должно делаться по утрам, но утром командир боялся опозориться и решил потренироваться заранее. Косы своим дочуркам он не заплетал очень, очень давно.

С душистого травяного трона на него недоуменно поглядывала эльфийка. Ухаживать за девочкой? За несовершеннолетней?! Старику?!

Волосы девочки оказались неожиданно легкими, пушистыми — и пахли ромашкой. А не должны были, после лазанья по вонючим пещерам. Командир задумчиво провел пальцами по своим серебряным кудрям. Им не помешал бы чуток магии. Или лохань с теплой водой и мылом.

— Ты аккуратная! — похвалил он, заканчивая работу.

— Это ромашка! — довольно заулыбалась девочка. — Она для волос полезная! Вот, попробуй!

Она шустро развернулась, приподнялась на цыпочки и наградила командира цветочным украшением. И хитрющим взглядом карих глазенок. Командир с невольной грустью вспомнил свою запретную смертную любовь. Она тоже была кареглазой, его деревенская красавица-хохотушка.

А волосы-то изменились…

— Высшая! — сердито сказал командир. — Вынырни из грез на мгновение! У тебя под носом волшебство незнакомое творится вовсю, а ты…

И он добавил пару слов на гоблинском. Эльфийка вынуждена была сделать вид, что не поняла — потому что действительно, как выразился командир…. чужое волшебство!

Провидица осторожно исследовала венок, затем волосы командира.

— Чистые! — определила она неуверенно. — Пахнут… ромашкой.

И замолчала. Видимо, это было все, что ей удалось понять.

— Это ромашка! — терпеливо повторила Маин. — Она для волос полезная!

— Да, но это если одновременно с теплой водой и мылом… — пробормотала эльфийка. — А что ты еще умеешь с травами?