–  Мне кажется, что на его лице застыла боль, - произнес Гоэн.

–  Так и есть. Его меч был уничтожен, поэтому ему плохо…

Принц довольно выдохнул.

–  Это же так замечательно. У меня есть ками, и ему больно. Это больше, чем я мог мечтать. Спасибо, Кехиро.

Киану кивнул, принимая благодарность. В этот момент что-то белое в его кармане закопошилось, ткань под ним заходила ходуном, а потом через запасной выход - то есть дырку - вылетел белый иттан-момэн и начал кружиться над головами зевак, высматривая, чьими бы волосами поживиться.

–  Давай мне кристалл. Я думаю, он нам сильно поможет.

–  Конечно.

Гоэн принял кристалл, а потом обернулся, чтобы поискать глазами Кимиясу. Конечно, он здесь. Этот тупой жеребец не станет так орать, если не завидит своего хозяина или кто-то его не подергает за хвост. Но если бы его подергали за хвост, сейчас бы что-нибудь горело, но паленым не пахло никак.

–  И что это?
– Кимиясу был мрачнее тучи. Он стоял на пороге, скрестив руки на груди.

–  Ками без меча, - сообщил Гоэн с таким видом, будто только что нашел на карте новый материк.

–  Ты помнишь о том, что я не люблю менять ковры. Так что не заляпай их кровью.

–  Ты такой скучный, братец, - фыркнул Гоэн, снова умиляясь на выражение лица ками.
– Ничего не понимаешь. Кто-нибудь знает, как его зовут?

–  Кимэй, - ответил Киану.

–  А школа?

–  Сошу.

Зрачки Гоэна расширились от удовольствия. Это же просто идеальный кандидат: больше всех хочет силы и больше всех мучается от боли без меча. Нет, Кехиро все же бесценный командир. Нужно будет его наградить. Может, тоже девочку ему выделить? А какая бы была в его вкусе: блондиночка, брюнеточка или что-то рыжее? Надо будет потом спросить. И найти такую, какую никто искать не будет, если она сгинет.

–  Отнесите его в покои наверху. Поместите недалеко от меня.

Когда он проснется и будет стонать от боли - это станет самой прекрасной музыкой, под которую так хорошо спится!

Кимиясу еще немного понаблюдал толчею во дворе, а потом развернулся и исчез в дверях замка. Гоэн такому повороту не был удивлен, он знал, что Принц Ину не любит шумных сборищ и еще больше не любит, когда его покой нарушают, но молчит, хотя недовольно кривит губы и порой отпускает едкие замечания, но это дело десятое, неважное, на него можно и внимания не обращать.

–  Кехиро, иди сюда, скажу тебе кое-что… - Гоэн приблизился к Киану и почти наклонился над его ухом, отдавая новый приказ. Вначале отдых: еда, сколько влезет, пир горой, а потом… потом новое задание. Очень серьезное, очень важное. Нужна Эхисса. И не мертвая, а в целости и сохранности - чтобы ни одной царапины, и не делать ей больно, ведь она - святое, ее нельзя трогать. Ее можно только любить и поклоняться. Да, именно так.

Ками с измененным кодом души, лишенные Инстинкта и обладающие почти всеми возможностями йокая, я назвал сверх-ками.

В результате эксперимента по становлению сверх-ками на пяти подопытных было выявлено, что процесс превращения происходит быстрее и легче, если рядом находится некто, заменяющий родителя. Это обусловлено первоначальной природой ками и их инстинктивной потребностью в связи с родителем для успешного последующего Пробуждения и становления Хищником.

Так как в данном случае сформировать нужную связь невозможно, рекомендуется ее подменить доверием.

Из дневника Сусаноо-но микото.

Авасима, Морской дом. Восьмой исход

13 день месяца Дракона 448 года Одиннадцатого исхода.

Тика, замок Насварта;

штаб- квартира Принца Ину Кимиясу

Она откликнулась на зов Гоэна почти сразу же. Не прошло и половины дня, как на пороге замка появилась миниатюрная рыжая кицуне, воздушная, точно фея, свежая и легкая. Она сразу обратила на себя внимание всех обитателей и управлялась с этим вниманием так легко и просто, так привычно и непринужденно, будто была рождена для этого. Как и ожидалось от первой фрейлины Принцессы Кицуне Коноэ.

–  Вивиан!
– Гоэн отставил стакан с излюбленным бренди и поднялся ей навстречу. Первая фрейлина сняла перчатку и подала руку для поцелуя.
– Как я рад тебя видеть!

Кицуне повернулась и посмотрела на развалившегося в кресле Отступника Кимиясу. Он сидел с хмурым видом в расстегнутой наполовину рубашке, взлохмаченный и с трехдневной щетиной. Для приветствия, как Гоэн, он не встал, а просто кивнул, что ее заметил. Хозяин замка.

По мнению Вивиан было в его образе что-то донельзя романтичное. Казалось, что он сошел со страниц любовного романа - могущественный аристократ, властный и холодный, но полюбивший женщину и ради нее пошедший против законов. Принцесса Коноэ брата публично осуждала, но первая фрейлина ее знала не первый день, поэтому видела в ее глазах что-то вроде одобрения.