Шрифт:
И через день, и через два Полл стала замечать, что Джордж проявляет больше заботы о Джонни, чем за весь прошедший год. Раньше он ругался, что от поросенка некуда деваться, что если человек хочет сесть у камина и вытянуть свои длинные ноги, то это место обязательно занято поросенком. Теперь Джордж не только не жаловался, но каждый день приходил домой с каким-нибудь лакомством для Джонни: горсть желудей или яблоко. Полл решила, что даже если Джордж сам не ревнует ее к щенку, то он за Джонни обижается и за него ревнует.
Неделю спустя эта ее догадка подтвердилась. После завтрака, когда она перед школой играла напоследок с Маком, бросая ему шнурок с привязанной тряпицей, а он кидался на нее с яростным рычанием, Джордж вдруг сказал:
– Полл, ты бы попрощалась с Джонни перед тем, как уйти.
– Она глянула на него удивленно, и он добавил: - Бедный старый свиненок, ты совсем его забросила в последнее время.
Она ответила:
– Не говори ерунды.
Но все равно почувствовала себя виноватой. Конечно, она любила Джонни, но он был уже взрослый и толстый, с Маком играть интересней... Взявши ранец, она вышла в сад, чтобы загладить свою вину, но хотя дверь курятника стояла открытой и Полл ожидала, что Джонни радостно выбежит ей навстречу, он не показался. Мама смотрела на нее из задней двери, торопила:
– Поторопись, а то опоздаешь. Анни уже ждет тебя.
Полл позвала в нетерпении:
– Джонни!
Но он так и не вышел из курятника. Мама хмурилась, когда целовала Полл на прощание:
– Впервые в жизни он не вышел, когда его звали.
– Просто обленился, - отвечала Полл, потом крикнула: - До свидания, старый ленивый поросенок!
И убежала в школу.
Когда она вернулась, Джонни уже не было.
Она ни о чем не догадывалась - до конца своей жизни она сама верила, что ни о чем не догадывалась заранее. Но едва войдя в дом, она догадалась сразу, что тут произошло. Хотя никто ей слова не сказал.
Она припозднилась к чаю. Вместе с Анни они набрали полные карманы желудей для Джонни, а когда пришли, вся семья уже сидела за столом: Лили, и Джордж, и Тео, и мама, и Мак у мамы на коленях. И только одного не хватало. Полл крикнула:
– Где Джонни?
Но она уже знала ответ, сердце ей подсказало.
Мама промолвила:
– О Полл!..
В маминых глазах стояли слезы. У Полл язык сразу пересох и еле ворочался во рту:
– Куда он девался?
Мама только головой покачала, говорить она не могла. Она спустила Мака на пол и направилась к шкафу, чтобы достать еще одну тарелку для Анни.
Лили оказалась решительной:
– Он девался к мяснику, нынче утром.
Полл не сказала ничего. Лили сказала:
– Полл, милая, мы же не могли держать его вечно. Огромная свинья уже всех нас объедала, ты же сама это понимала, разве нет?
– Ничего она не понимала!
– Голос Джорджа дрожал от гнева, он глядел на маму и обвинял: - Ты должна была ей объяснить. Иначе это ж е с т о к о!
– Джордж, замолчи, - сказала Лили.
Мама поставила на стол тарелку и чашку. Села. Проговорила с болью:
– Мне все казалось, что не пора. То она болела, потом стало еще трудней. Я надеялась, что должна же она понять, - у всех ее подруг в доме держали свиней. У вас тоже был поросенок, да, Анни?
Полл выговорила медленно:
– Джонни был не как все. Ты сама говорила, что он не как все.
– Я тебя предупреждал, мама!
– сказал Джордж.
Мама поглядела на Полл.
– Мне очень жаль. Мне правда очень жалко... Это для всех нас нелегко. Наш поросенок, мы все его любили...- Ее голос заглох, голова сникла; но вот с усилием она подняла голову, улыбнулась печально: - Наверное, мне следовало поговорить с тобой, Полл, но я думала... да, я подумала, что так для тебя будет легче. А может, и для меня тоже. Ты же знаешь, какая ты. Прости меня, если я что-то сделала не так. Я очень надеюсь, что ты меня простишь. Садись и пей чай.