Антон, сидя в «Жигулях» и оглядывая окрашенные восходом песчаные сопки, вспоминал этот рассказ кладбищенского работника. Обвинение, выдвинутое женихом Ольги было серьезным, но принимать его во внимание стоило только в двух случаях — если сам сторож не приврал, чтобы заработать сотенную на опохмелку, и если жених Ольги от досады и горя не стал в своем воспаленном мозгу выдумывать обвинения в адрес иногда не очень тактичного Сливы. По крайней мере рассказ очкарика противоречил тому, что рассказывал в колонии Слива. Что случилось в то далекое время, когда погибла Ольга и родители, и когда Антон еще не знал о существовании своих родных, ему предстояло еще только узнать.

Часы на руке Антона пикнули, что означало, что время, которого он ждал, наступило. Пожелтевшее солнце слепило глаза, Антон Сергеевич поворачивал голову то налево, то направо, вглядываясь в пустынные окрестности, пока, наконец, из-за песчаного холма не появились две мужские фигуры и крадущимся шагом не направились к его машине.

— Почему их только двое? — встревожился Антон, спрашивая сам у себя. — Где третий?

Он вглядывался в движущие фигуры и не узнавал среди них Сливы. Мужчины подбежали к машине, рывком открыли двери с двух сторон и рухнули на задние сидения. Антон Сергеевич повернулся.

— Здорово, благодетель, — прищурился татуированный худощавый тип с татуированными веками и протянул для приветствия свою с синими перстнями руку, — меня Жупел зовут, а это Дохлый.

Антон молча кивнул, руку пожал. Второй — громила, который едва помещался в «Жигули» тоже сжал руку Антона. Он был угрюмым и молчаливым.

— Знаю, начальник, чего хочешь спросить, — сказал Жупел, — ты хочешь спросить куда делся Слива, за рывок с зоны которого ты, собственно и забашлял. В натуре, угадал?

— Угадал, — согласился Антон.

— Так твой корешок Слива от нас винта нарезал уже на подходе к Москве, — ответил Жупел, — сначала, в натуре, все шло как по маслу. Вертухай, которого братва «подмазала» из твоего подогрева, нос отворотил и мы за колючку выскочили.

— Слушай, — перебил его Антон, — а ты можешь рассказывать по взрослому, без этой изысканной фени.

— А че, в натуре, не понятно? — удивился Жупел.

— Я детдомовский, — ответил Антон, — вокруг меня с детства только на фене пацаны и изъяснялись, поэтому мне все понятно.

— А че тогда? — спросил Жупел.

— Не люблю, — ответил Антон Сергеевич.

Жупел презрительно сморщился, но совету внял. Как никак богатый «бобер» свой договор с ними выполнил. А состоял этот договор из следующих пунктов. За то, что блатные помогут бежать с зоны Сливе, с ним на волю пойдут еще и Жупел с Дохлым — мастера побегов, которые должны будут отдать Антону из рук в руки Сливу. Встретиться они должны были на условленном месте — как раз в этом песчаном карьере. Финансировал всю эту дорогостоящую операцию сам Антон. Но вот Жупел с Дохлым пришли, а Сливы вот нет.

— Мы ксивы… то есть поддельные паспорта получили у доверенного человека, когда с проводником из тайги вышли, — продолжил Жупел, — неделю жили у него в погребе, чтобы шумиха с нашим побегом улеглась пока нас по округе искали. А потом по-тихому перебрались на какой-то полустанок, взяли билеты в плацкарт и поехали в сторону Москвы. Само собой мы ехали по отдельности друг от друга, чтобы не спалиться. А когда под Москвой, как было условленно, вышли, то Слива из вагона не выполз. А поезд там стоял всего минуту, поэтому метаться по составу и его искать мы не могли.

— Куда же он делся? — спросил Антон Сергеевич.

— Хрен его знает, — ответил Жупел, — я был уверен, что он сюда на карьер выйдет. Он же знает об этой «стрелке», часы у него есть. Подождем его, может, опаздывает.

— А может менты его повязали? — предположил угрюмый Дохлый.

— С какого хрена его «вязать»? — ответил ему Жупел. — Документы в порядке у него были, да и не видел я никаких ментов в этом поезде. Это же обычный плацкартный беспредельный состав, а не какой-то фирменный скорый! Скажи, начальник, а Слива тебе на воле зачем был нужен?

— Это только мое и его дело, — хмуро ответил Антон.

— Ты не быкуй, — покачал головой Жупел, — я разобраться хочу почему он от нас сбежал и к тебе не вышел.

— Может еще выйдет, — с надеждой сказал Антон, вглядываясь по сторонам.

Но Сливы не было ни через полчаса, ни через час. Беглые уголовники в машине хмуро молчали, Антон Сергеевич думал о своем. Матери Сливы Марии Ивановне было все хуже и хуже, времени оставалось совсем мало, а Слива совершив с его, Антона Сергеевича помощью побег из колонии куда-то бесследно исчез. Или эти татуированные типы с уголовными мордами чего-то темнят и скрывают от него.