Середина февраля 1925 года. Депеша анатолийского агентства сообщает об инциденте в деревне Пизан; причиной беспорядков был мятеж, возглавляемый шейхом Саидом. Депеша не вызвала бурной реакции. Наиболее любопытные стали искать деревню Пизан на карте, а когда обнаружили ее на юго-востоке Анатолии в регионе, населенном курдами, то лишь прибавили это событие к длинному списку выступлений непокорных курдов.

Никто не мог навязать свои порядки курдам. Курды, которых, по сведениям французских спецслужб, насчитывалось примерно 2,8 миллиона, жили на территории Турции, Персии, Сирии и Месопотамии; в Турции их проживало около 1,5 миллиона. Племена курдов были совершенно неуправляемы. Феодальная независимость и воинственный нрав создали курдам ужасную репутацию грабителей и работорговцев. Только Абдул-Хамид сумел несколько усмирить курдов, создав племенные отряды «хамидийе», подобно тому, что сделали с казаками русские цари. Но юнионисты, придя к власти, решили снова обуздать курдов, не желающих признавать авторитет Стамбула. Курдов, отважных воинов, почувствовавших себя националистами, пытался использовать во время войны за независимость и Кемаль, как, впрочем, и англичане или великий визирь Ферит-паша. Но гази забыл о своих обещаниях в момент окончательной победы. По мнению Анкары, курды как нация не существуют, это изобретение врагов, в особенности англичан, желающих отнять у Турции юго-восточные пограничные районы, чтобы свободнее контролировать Месопотамию. Стоит вспомнить финансовую поддержку повстанческого курдского комитета и действия майора Ноэля среди курдских племен во время конгресса в Сивасе.

Читая депешу национального агентства о мятеже курдов, власти в Анкаре не рассматривали это происшествие как восстание националистов, требующее немедленного вмешательства. Всеобщее внимание в этот момент было приковано к отмене ашара, тяжким бременем лежавшего на плечах крестьян.

Новая Турция, где четыре пятых населения проживало в сельской местности, была, естественно, аграрной страной. Предстояла огромная работа, чтобы поднять сельское хозяйство. Культивирована только десятая часть посевных площадей, использовалось менее пятисот тракторов, и Турция была вынуждена импортировать зерно; «отъезд и устранение местных немусульманских посредников» привели к тому, что коммерцией стали заниматься турки, пока еще не имеющие опыта своих предшественников. Главной задачей новой Турции становится подъем сельского хозяйства. «Да, действительные хозяева Турции — крестьяне!» — провозгласил Кемаль в 1922 году с трибуны Национального собрания.

Главная проблема — земельная реформа. Она была отвергнута конгрессом в Измире, где безземельные крестьяне, впрочем, не были представлены. И Кемаль предпочитает не восстанавливать против себя землевладельцев, начиная реформу, экономические достоинства которой на данном этапе развития не очевидны. Институционализация деревень, создание министерства сельского хозяйства, реформа аграрного банка, организация сельскохозяйственных выставок, бесплатное распределение зерна и материалов — такова активность государственных властей. Большое внимание уделяется также строительству железных дорог, что значительно облегчит коммерциализацию продукции. В первое время протяженность железных дорог составляла всего 4500 километров, 80 процентов которых управлялись иностранными компаниями. Кроме того, сеть дорог не охватывала всю Анатолию, а вела только к портам; ни одной линии не существовало к востоку от Анкары.

Недоставало еще важной и символической реформы: отмены ашара, налога с урожая. Ашар был кошмаром для крестьян, и конгресс в Измире записал его отмену как один из национальных приоритетов. К несчастью, этот налог, взимаемый в натуральном виде и превосходящий десятую часть продукции, был важнейшим доходом в бюджете республики. Когда дефицит бюджета, когда национальная оборона поглощают более трети кредитов, а таможенные доходы нейтрализованы в соответствии с договором в Лозанне, нужно было обладать значительным политическим мужеством, чтобы решиться на отмену ашара.

17 февраля 1925 года Национальное собрание проголосовало за замену ашара современным земельным налогом. А через три дня Исмет был срочно вызван из Стамбула в связи с восстанием курдов.

Если верить английскому бизнесмену, беседовавшему с Исметом в середине декабря 1924 года, тот никогда не верил в успех Фетхи как главы правительства: «Фетхи-бей на ложном пути, откуда нет выхода. Вам не придется долго ожидать смены правительства».

Кемаль встречает Исмета на вокзале и везет в Чанкая. Гази обеспокоен: «Кажется, восстание курдов принимает серьезный оборот». Ночью Кемаль собирает Совет министров; в Восточной Анатолии объявляется чрезвычайное положение. Фетхи, сторонник более умеренных действий, наталкивается на решительное сопротивление Кемаля и Исмета: республика в опасности, необходимо сделать всё, чтобы ее защитить. «Наша первостепенная задача, — заявляет Исмет Мужену, французскому представителю в Анкаре, — установить прочный республиканский режим». «Мы воспользуемся этим случаем, чтобы предпринять такие меры, какие исключат возможность повторения подобного восстания», — добавляет Кемаль.

Мог ли шейх Саид с пятьюдесятью мятежниками угрожать республике? На самом деле восстание быстро разросталось, и вот уже Саид во главе тридцати тысяч восставших курдов движется на Диярбакыр и опустошает Хлат. Правительственные войска застигнуты врасплох; согласно сообщениям французских и английских дипломатов армия ослаблена многочисленным дезертирством. В течение нескольких дней восстание охватило одиннадцать провинций Восточной Анатолии. Анкара в панике: многие не понимают или, скорее, слишком хорошо понимают, что происходит. Одни винят во всем административное управление, но большинство, как и пресса Стамбула, называют других виновников: религиозных реакционеров, противников светской республики и сторонников халифата, защитников султаната: принц Селим, сын Абдул-Хамида, по слухам, мог бы стоять во главе движения. Кроме того, курды не смогли бы так развернуться без иностранной поддержки.

Ясно, что здесь не обошлось без поддержки Лондона, защищавшего проект независимого Курдистана. Наконец, англичане пытались оправдать перед Лигой Наций свое поведение в отношении Мосула. В конце февраля 1925 года установление границ и судьба провинции Мосул всё еще не были решены между Турцией и английским протекторатом — Ираком. После неудачи турецко-британской конференции в Стамбуле (май 1924 года) пограничные инциденты умножились до такой степени, что обе стороны решили обратиться в Лигу Наций, которая назначила комиссию по расследованию осенью 1924 года. Кемаль и Турция очень дорожили провинцией Мосул. Эта провинция Османской империи была оккупирована англичанами после Мудросского перемирия; в то время, в октябре 1918 года, Кемаль даже предлагал правительству оказать военное сопротивление оккупационным войскам. Дополнительные аргументы были изложены гази во время встречи с журналистами, Стамбула в Измире в январе 1923 года: потеря Мосула лишала турок нефтяных месторождений и позволяла англичанам постоянно угрожать Турции, опираясь на многочисленные курдские племена, живущие в этой провинции. Поэтому турки были уверены, что Лондон спровоцировал восстание курдов, чтобы показать Лиге Наций, что курды не хотят турецкого суверенитета и что Анкара не способна обеспечить порядок в этом регионе [51] .

К длинному списку виновных в разгоревшемся конфликте правительственная партия добавляет также Фетхи. 2 марта члены партии во главе с Реджепом выступают с критикой бездействия премьер-министра. Атака продолжалась в течение десяти часов в присутствии самого Кемаля. Фетхи подает в отставку. Исмет становится премьером и переходит в атаку. Более сорока пяти тысяч солдат и несколько эскадрилий самолетов были брошены против повстанцев [52] . Завязались ожесточенные бои. Прекрасное знание местности, холодный климат, затруднения с транспортом и наличие многочисленных резервистов в войсках Анкары благоприятствуют курдам. Только 15 апреля армия наконец берет под контроль территорию, кстати, не без помощи некоторых курдских племен. Шейх Саид и около тридцати главарей были повешены. Восстание было подавлено с исключительной жестокостью. Чтобы покарать восставших курдов, кидавшихся в атаку с криком: «С вами ваши великие паши, а с нами наш Великий Аллах!» — правительство использует силу и переселяет часть населения в Западную Анатолию. Кемаль заявил, что подобное восстание не должно повториться. Новое восстание в 1926 году покажет Кемалю, что только силой курдов не победить.