Так это обычный подкуп! Вот оно что… Эрна Кэдвен уставилась на свою добычу с зачарованным изумлением и нездоровым любопытством, словно обнаружив в своем сухаре личинку невиданного доселе размера. По правде сказать, ей никогда еще не предлагали взятки. Нет, ну разумеется, она прекрасно знала, что такие вещи иногда случаются, даже и на Ролэнси бывает, что какого-нибудь чиновника или таможенника вешают за вымогательство. Но чтобы офицеру? Ей, эрне Кэдвен? Дворянка, пытающаяся подкупить другую дворянку? Точнее, перекупить. Измерить верность ролфи в золоте и ассигнациях! Полно, уж не ошиблась ли Грэйн, не приняла ли эту женщину за другую? Ведь графиня Синтафа должна была присягать своему императору и знать, что такое вассальная клятва! Неожиданное это сомнение в личности добычи настолько поразило Грэйн, что она даже не разгневалась на непристойное предложение шуриа:

– Мне казалось, что я неплохо говорю на синтафском наречии, сударыня. Видимо, я ошибалась. Вы – леди Джоэйн Алэйа, графиня Янэмарэйн?

Джона кивнула в ответ. Интонации, с которыми говорила ролфийка, ей не понравились совершенно.

«Ничего не понимаю! – растерянно подумала эрна Кэдвен. – Что же сталось с обитателями Синтафа, с их честью, с их гордостью? Что с ними сделали века владычества диллайн!» И на всякий случай она решила уточнить, чтоб уж точно не сомневаться:

– То есть вы, имперская дворянка, присягавшая вашему повелителю, полагаете, что присягу ролфи можно измерить деньгами? Я не понимаю вас, сударыня.

«Не может быть, – подумалось пленнице. – Не может быть, что все эти рассказы о нравах, царящих на Ролэнси, правда. Она не понимает, о чем идет речь?»

Графиня пристально вгляделась в бледное лицо собеседницы.

Грэйн ответила твердо, внезапно преисполнившись горячей гордостью за свою страну и повелителя. Недаром, недаром по законам Вилдайра Эмриса вешали рядом не только того, кто берет взятку, но и того, кто предлагает. Воистину, д'oма все чище и лучше, чем в этом воняющем ложью и предательством имперском болоте! Так пусть же проклятая шуриа – да истребит Оддэйн все их поганое племя! – оценит великую честь, что оказывает этой развращенной змеище Священный Князь. А не оценит – тем хуже для нее.

– Я присягала Его Священной Особе Вилдайру Эмрису. Я – Гончая в его стае. И я предупреждаю вас, сударыня – не пытайтесь меня подкупить. Иначе совместное наше путешествие станет гораздо более тяжелым. Для вас.

«Так и есть! Верная и преданная своему хозяину гончая. Ни тени сомнения в ней, ни капли сочувствия».

И что-то такое было в глазах и словах ролфийки, что заставило Джону решить: «Кинуть кость пожирнее не удастся. Не возьмет. Но… попробовать надо».

Она попыталась смущенно улыбнуться, как бы показывая, что ошиблась и обратилась не по адресу, а теперь не знает, как загладить свою вину. Даже ресницы опустила, точно нашкодившая девчушка, ждущая не столько наказания, сколько прощения за свою неловкость.

– Эрна… эрна Кэдвен, Грэйн, мне кажется, похоже, произошла какая-то страшная и нелепая ошибка… – пролепетала графиня. – Ваш командир введен в заблуждение. Ума не приложу, зачем ему понадобилась простая обывательница, как я, пусть даже титулованная и богатая. Но проверьте, кроме денег и титула, у меня ничего нет. Скажу более, признаюсь вам честно, я ведь почти в опале у Императора и политикой не занимаюсь, – «откровенничала» Джойана. – Вы что-то перепутали. Может быть, имя?

«Выкручиваешься, змея? – весело подумала ролфи. – Ничего себе, простая обывательница! Простая обывательница, ради шкуры которой лорд Конри умудрился завербовать высокородную диллайн! Хороша обывательница. Кого ты пытаешься обмануть, шуриа?»

– Никакой ошибки, сударыня, – мягко улыбаясь, ответила Грэйн. – Даже если вы говорите правду и не занимаетесь политикой, что ж, значит, политика занимается вами. Вы – не только графиня Я-на-мари, – старательно, по слогам, она все-таки выговорила до неузнаваемости искаженное диллайн «Янэмарэйн», – вы также – шуриа, Третья. И – владетельница острова Тэлэйт, называемого также Шанта. Вы, верно, забыли об этом упомянуть, перечисляя ваши владения, сударыня?

«И кем ты, поглоти тебя Морайг, меня считаешь, змея?! – добавила она мысленно. – Кровь Локки, неужто я настолько наивной выгляжу, что каждая синтафская баба, что сова, что гадюка, прямо-таки рвется меня обмануть?»

И, все-таки задетая ложью пленницы, продолжила уже с откровенной издевкой:

– Уверяю вас, мой командир очень редко ошибается. Если бы ему был нужен ваш император, он послал бы меня за ним, а не за вами.

«А Конри нужна ты, шуриа. И мне ты тоже нужна, ох как нужна – живой, невредимой и разговорчивой. Клянусь серебряными косами Священного Князя, я буду беречь тебя так, как даже матери не берегут своих первенцев. Волоса не уроню с твоей головы, гадина».

Сделав вид, что только что заметила, как надсадно хрипит пересохшим горлом шуриа, Грэйн участливо предложила, отстегивая от ремня фляжку:

– Вам, должно быть, тяжело говорить. Воды?

– Спасибо, вы так добры ко мне, – ласково и подчеркнуто благодарно кивнула пленница.

«Ты, подлая хитрая гадюка, не смей обманывать девочку!»

«Тебе-то что? Изыди!»

Дед вспомнил о ролфийском братстве и взаимопомощи совершенно не вовремя – запыхтел где-то над ухом, защелкал невидимыми зубищами.

– Не в обычае ролфи пытать пленников, – пожала плечами Грэйн. – Вы нужны Священному Князю живой и здоровой. Эта рана, которую я нанесла вам – поверьте, я сожалею. Она сильно беспокоит вас?