Жан Жеди направился к Бельвилю. Он шел по улице Рибеваль, ища, не сдается ли где комната.

Эту улицу пересекают многочисленные узкие переулки, выходящие теперь на бульвар Пуэбла, а тогда выходившие на пустыри Шамонских холмов.

Жан Жеди обошел их все, застроенные скорее жалкими лачугами, чем домами. Наконец на улице Лозэн он увидел следующее объявление: «Маленькая квартира сдается внаем немедленно».

Он вошел в большой двор. Направо возвышался двухэтажный флигель, налево виднелись пустые сараи у высокой стены.

За этой стеной шли уже пустыри. Жан Жеди вошел к привратнику с видом светского человека, ищущего дом в квартале Монсо.

— У вас, кажется, квартира сдается? — спросил он.

— Да, сударь.

— Можете вы мне показать ее?

— С удовольствием, ведь это моя обязанность.

И любезный привратник вышел из своей комнаты, сняв со стены два ключа.

— Это в конце двора, — сказал он, — там даже есть другой вход с улицы Рибеваль.

— Хорошо… Покажите.

Квартира, о которой шла речь, представляла собой крошечный флигелек, как бы прятавшийся позади сараев.

Привратник отворил дверь и вошел первый.

В квартире было всего две комнаты, вторая выходила на маленький дворик, с которого и был выход на улицу Рибеваль.

Комнаты оказались довольно чистыми, видимо, недавно отделанными, но повсюду была такая сырость, что даже текло со стен.

— Сколько? — спросил Жан Жеди.

— Триста франков.

— Гм!… Дорого!…

— Крайняя цена… Не стоит и торговаться.

— Платить надо вперед?

— Нет, если есть мебель, тогда не нужно. У вас есть мебель?

— Есть ли у меня мебель! — вскричал бандит. — Да вы меня за нищего, что ли, принимаете?

— Тогда хозяин ничего вперед не потребует.

— В таком случае, я беру квартиру. Вот вам пять франков на водку.

— Очень вам благодарен! Когда же вы будете переезжать?

— Сегодня вечером или завтра утром, но, скорее, завтра, чем сегодня.

— Это как вам угодно, квартира свободна… Как вас зовут?

Жан Жеди сказал первое попавшееся имя и ушел, думая: «У меня не хватит денег, чтобы перебраться, надо занять у Рене франков пятьдесят до лучших времен…»

И, размышляя о прошлом и будущем, он побрел через Париж к Монпарнасской заставе.

«Зеленая решетка», в которой Жан Жеди назначил свидание Рене Мулену, была знаменитым в свое время заведением, которое уже погибло под ломами разрушителей, не пощадивших и столетних акаций, которые оттеняли его обширный двор, где за столами усаживалось многочисленное и пестрое общество, должны сознаться, не всегда первого сорта.

Воры и убийцы сталкивались тут с мирными буржуа и честными работниками.

Двухэтажный дом стоял в глубине двора, который отделяла от улицы деревянная решетка, выкрашенная светло-зеленой краской. Отсюда и происходило название. Большие залы второго этажа предназначались для свадеб и банкетов корпораций.

Часто также, после похорон, здесь собирались друзья и родственники покойного, чтобы поесть с аппетитом сыра и улиток, запивая их сюреньским вином.

В нижнем этаже собирались посетители всех сортов. Тут была одна большая зала, несколько маленьких и отдельные кабинеты. Все было в порядке и довольно чисто, хотя нередко случались ссоры, в которых последнее слово принадлежало ножам.

Освобожденные и беглые каторжники, укрыватели и их подруги, молодые мошенники и будущие убийцы, Жилли и Абади будущего, — посещали «Зеленую решетку».

И в подобном месте Рене и Берта должны были искать Жана Жеди.

Последний, как он и рассчитывал, нашел здесь старых товарищей; поэтому он скоро устроился за одним из столов с трубкой в зубах и стаканом в руке.

Кто-то предложил сыграть в карты. Жан Жеди был игроком и согласился.

К девяти часам вечера он почувствовал, что вино ударило ему в голову. Тогда он встал и бросил карты на стол.

— Ты бежишь! — воскликнул один из игроков.

— Да, я проиграл сто су…

— В самом деле?

— Честное слово.

— Попробуй отыграться…

— Или проиграть десять франков, спасибо!

— Тогда спроси еще вина.

— Будет и того. У меня сегодня дело… очень важное свидание, понадобится все мое хладнокровие.

— Ну, как хочешь.

Жан Жеди велел подать хороший обед и, когда на часах было уже без четверти десять, встал и вышел в первую залу, где за оловянным прилавком величественно восседал хозяин заведения.