— Ты сдурел, Паша! — Зорина стукнула кулаком по столу.

— Тише, — Киселев хотел что-то добавить, но тут зазвонил телефон. Оперативник чертыхнулся и взял трубку: — Слушаю! Так. Так. Что?!

Катя и Костя уставились на приятеля. Его лицо приняло серый оттенок.

— Вчера после консультации пропала абитуриентка Дарья Мазурова, — хрипло произнес он.

Саша Агафонова, проживавшая с Дарьей в одной комнате студенческого общежития, утирая слезы, подробно рассказывала, каким хорошим человеком была пропавшая девушка:

— Мы с ней сразу стали как сестры. Вы не поверите… Жили душа в душу!

— Почему же вы не сразу сообщили о ее исчезновении?

Саша всхлипнула:

— Она из Каменки. Туда полтора часа езды на автобусе. Я подумала: может, подруга отправилась к родителям…

— Перед самым экзаменом?

— Первый автобус приходит в семь тридцать. Даша могла успеть.

Оперативники переглянулись. В объяснениях абитуриентки прослеживалась некоторая логика.

— А вы не пробовали позвонить ей домой или на мобильный? Может быть, ваша подруга почему-то передумала сдавать экзамен?

— Что вы?! — изумилась девушка. — Она так мечтала поступить… А на мобильный я ей, конечно, позвонила. Он не отвечал. Тогда я перезвонила на домашний. И ее родители сказали мне, — Саша опять заплакала, — что Даринька не появлялась у них уже неделю!

— У Мазуровой был любимый человек?

— Нет, — уверенно ответила Саша.

— Вы точно знаете?

— Мне она бы рассказала, — Агафонова произнесла эту фразу с некоторой гордостью. — Даша не хотела встречаться с деревенскими ребятами. Она мечтала о парне из университета.

— Вам с подругой не предлагали помощь в поступлении? — продолжил Киселев.

Саша нахмурилась:

— Какой-то тип недавно подловил Дашу в коридоре. Пообещал ей помочь на вступительных экзаменах, дал свою визитку. Она спрашивала моего совета.

— И что вы ей посоветовали?

Агафонова махнула рукой:

— Конечно, держаться от него подальше.

— И она послушала вас?

Девушка покачала головой:

— Я не знаю, но после консультации она не пошла в общежитие вместе со мной, сказав, что зайдет в магазин. Я засобиралась с ней. Однако Даша не захотела моей компании. — Агафонова посмотрела на Павла. — Теперь я думаю — не к этому ли типу отправилась моя подруга?

— Тогда вы виделись с ней в последний раз? — уточнил Константин.

— Да.

Киселев повернулся к Кате.

— Твоя взяла, — сказал он ей. — У Сребренского на вчерашний день полное алиби. Сегодня же он будет дома.

Зорина фыркнула:

— Кто бы сомневался! Спасибо. Ты настоящий друг!

Павел ссутулился, и журналистке стало жаль товарища. Она понимала: Киселев сейчас переживает больше всех. Он ведь не только оперативник, расследующий это глухое и грязное дело, но и отец десятилетней девочки. Можно догадаться, какие эмоции переполняют его.

Девушка подошла к нему и положила руку на плечо:

— Прости.

Приятель отмахнулся:

— Да ладно. Все в порядке. — Он так сжал пальцы, что хрустнули суставы. — Это чудовищно — знать, что в любой момент может произойти беда с какой-нибудь семнадцатилетней девочкой, а ты вряд ли окажешься в состоянии ей помочь!

— Успокойся, — Катя подняла глаза к потолку, мысленно произнося молитву. — Мы обязательно найдем его. Вот увидишь!

Павел не ответил, и Зорина отметила это как плохой признак. Вообще, друг ее мужа славился среди коллег своим оптимизмом. Еще пять дней назад они с Костей сомневались, мертвы ли девочки. Их могли похитить, над ними могли издеваться, но не убивать. Это означало: у милиции есть шанс спасти им жизнь. Но вот уже второй день подряд Киселев не упоминал про так и не найденные трупы. Его надежды вернуть девушек матерям живыми явно таяли с каждой секундой.