– Даже в Австралии? – мальчуган заулыбался.

– Конечно, даже там, – подтвердил Александр. – А что особенного? Это такая же страна, как и сотни других в мире. В ней много овец, встречаются кенгуру и прочие сумчатые животные… Если ты станешь инженером или доктором, словом, хорошим специалистом, то обязательно пригодишься в этой стране. Тебя там рады будут видеть.

– Правда? – лицо мальчугана светилось улыбкой.

– Знаешь, я обязательно найду и пришлю тебе книги об Австралии. Потерпи недельку.

– Можно я их буду читать с моей сестренкой Элен?

– Вне всякого сомнения, – широко улыбнулся Александр и потрепал Джерри по макушке. – А пока, прощай. Нам надо ехать.

Он энергично потряс протянутую руку подоспевшей Джоанны, улыбнулся и вкрадчиво проговорил:

– До свидания. Было очень приятно познакомиться с преподавателем-психологом. Надеюсь, вы сделаете все, чтобы дети были счастливы в доме… – Потом повернулся к домоправительнице. – Всего доброго, Мерилин! Не провожайте нас. У вас и без того полно хлопот. Пора кормить детей ужином…

Корделия попрощалась с Джерри:

– До свидания, малыш. Может быть, я еще и заеду в гости. У меня есть несколько дней. Мне было бы интересно повидать твою сестру.

Подарив обворожительную улыбку Джоанне, Корделия сказала на прощание этой рыжеволосой красотке:

– Во время моего следующего визита сюда я обязательно уделю время более подробному анализу вашей педагогической деятельности.

Александр удивленно вскинул брови, но ничего не произнес. Он только хмыкнул. Конечно, от него не укрылось, как сверкнули в ответ глаза Джоанны.

Полчаса спустя они были уже в «Форест Гленнвилле», и Александр критически оглядывал пустые пакеты, валяющиеся в кухне.

– Корделия, съезжу-ка я в супермаркет и куплю к ужину бифштексы. Думаю, ты не откажешься от жареного мяса?

Девушка вспомнила, как они познакомились, и то, как Александр угощал ее обедом в отеле.

– Звучит заманчиво… – ответила она. – А если ты захватишь еще и свежих яблок, то я смогу приготовить десерт.

– Неужели ты умеешь готовить?

– Конечно, умею. Я ведь не такой тепличный цветочек, как ты думаешь. Правда, готовлю по рецептам, но получается вполне съедобно.

– Корделия, объясни мне, что за сцену ты разыграла при прощании с Джоанной?

– И объяснять не буду, – пожала плечами девушка. – Никакой сцены не было.

– Ах-ах! – передразнил Александр ее суровый тон и вышел из кухни.

Корделия поспешила за ним не в силах сдерживаться.

– Джоанна понятия не имеет, как надо обращаться с детьми. Она груба, ее сердце закрыто для любви к детям. Все, что она умеет, это кокетничать с мужчинами и при огненно-рыжих волосах носить зеленые кофточки. Вот и все, что я хотела тебе сказать. Да, вот что еще могу добавить. Ты улыбался ей и подмигивал, с радостью побежал с ней на второй этаж, подальше от посторонних глаз, не так ли!

Корделия возмущенно всплескивала руками, когда выговаривала ему все это. И внезапно обнаружила, что Александр крепко держит ее за запястья.

– Неужели ты ревнуешь меня? – спросил он.

Фыркнув, девушка выпалила:

– И вовсе нет! Кто ты такой, чтобы тебя ревновать? Я остаюсь в твоем доме на целую неделю, будь этим доволен!

Он пристально смотрел в глаза Корделии и, казалось, читал в них все ее тайные желания. Обволакивающий баритон вкрадчиво прозвучал в ее ушах:

– Послушай, мне очень приятно, что ты решила остаться в «Форест Гленнвилле» вместе со мной. И тебе это хорошо известно. Но ты знаешь и то, что я хочу тебя. И не делай, пожалуйста, такие большие глаза. Да, мы живем в разных мирах, которые разделяет океан. Обещаю, что не буду тебя домогаться. Поживешь в моем доме, подышишь свежим воздухом, отдохнешь от шумного города.

Корделия молча выслушала монолог мужчины. Ей хотелось сказать ему о том, что они вовсе не живут в разных мирах, а океан – не преграда для любящих сердец. Но это она любила его, а он? Он просто чувствовал к ней физическое влечение, так ведь?

– Что ты молчишь? – спросил Александр. – Скажи что-нибудь.

– Мне грустно, – вздохнула Корделия. – Ты опять прав. Я грущу по дворцу, по семье. Мой отец был майором королевской гвардии и погиб, защищая короля. Ни в Филадельфии, ни в «Форрест Гленнвилле», я бы жить не смогла. Мое место там, в моей стране…

Он улыбнулся.

– Тебе хочется, чтобы я заплакал? Ты так серьезно говоришь о своих чувствах, словно читаешь старинную книгу. Поверь мне, у современных людей другие понятия об этом. К тому же любовь, кроме горя, ничего никому не приносит.