— Настоящий гимн швейному искусству…

В центре холла за мраморным столом сидел охранник, огромный как Будда, и Фрейду показалось, что он дал обет никогда не подниматься со стула.

— Это мы вам звонили, — сказал охраннику Джон. — Мы поднимемся на смотровой балкон.

Коридор, по которому спокойно прошел бы полк солдат, привел их к трем большим лифтам. Двери центрального лифта раздвинулись, и появился лакей в красной ливрее.

— На какой этаж? — спросил он.

— Сороковой, пожалуйста, — ответил Джон.

Лифт начал подниматься так быстро, что Фрейд почувствовал возрастающее давление на барабанные перепонки. К счастью, кабина вскоре плавно замедлила ход и остановилась. Лакей подмигнул:

— Только без глупостей там, наверху…

Группа вышла из лифта. Фрейд с любопытством спросил Джона:

— Что он имел в виду?

— Он намекал на то, что за последние месяцы несколько человек прыгнули со смотровой площадки вниз. Небоскреб уже прозвали «Пиком самоубийц».

— Этого боялись и в день открытия, — подхватил Брайен. — Но дядя сказал, сто нельзя из-за глупости нескольких теловек лисать сястья всех остальных.

Джон толкнул тяжелую металлическую дверь в конце коридора. Все прищурились от яркого света. Перед ними расстилалась панорама Манхэттена. Город напоминал огромную стройку. На Уолл-стрит недостроенные здания росли как грибы после дождя. Десятки парусных, паровых, колесных кораблей рассекали зеленую, ровную как зеркало, гладь реки Гудзон.

— Великолепный вид для самоубийцы, — заметил Юнг.

— Согласен, — проговорил Фрейд задумчиво.

— Не думайте об этом, — недовольно сказал Джон. — Есть тысячи других способов покончить жизнь самоубийством. Небоскребы созданы не для этого.

— Представьте лутте новейсые технологии, позволивсые создать такой вид, — сказал Брайен.

— Чтобы построить Зингер-билдинг, — сообщил Джон, — наш дядя выкопал самый глубокий в мире котлован под фундамент.

— А почва Манхэттена это позволяет? — спросил Юнг.

— Остров состоит из гранита, твердого и прочного. Это гарантирует устойчивость постройки. Но рыть надо глубоко. Дядя применил кессоны при закладке фундамента. Это революционное изобретение не позволяет воде проникать в подвалы.

— Под башней проходит горизонт грунтовых вод? — осведомился Фрейд.

— Да, на небольшой глубине, — кивнул Джон.

— Туда можно спуститься?

— Нет, насколько нам известно.

— А в канализацию?

Братья Флагг изумленно переглянулись, и Джон ответил:

— Канализация проложена внутри стен. Но можно попасть в насосный зал.

— В насосный зал?

— Мощности муниципальных насосов не хватает, чтобы поднимать воду на верхние этажи. Поэтому у небоскреба есть собственная насосная система, забирающая воду из канализации.

— Скажите, а в день открытия посетителей пускали в насосный зал? — спросил Фрейд.

— Да, он был открыт для всех желающих.

— Я бы хотел взглянуть.

Джон и Брайен решили больше ничему не удивляться. Они спустились вниз, в подвалы. Братья Флагг провели гостей сквозь несколько залов с огромными трубами. Бетонные стены сочились влагой, кое-где виднелся зеленоватый мох, Юнг указал на тараканов, прятавшихся в трещине. Фрейду казалось, что в любую минуту его может раздавить громада из камня и стали. Здесь было сыро как в парижских катакомбах, куда он спускался в молодости. Там хранилось более пяти миллионов выбеленных временем скелетов.

Миновав не меньше десяти дверей, они попали в помещение, напоминавшее большой круглый колодец. Три огромных резервуара, обвешанные электрическими аппаратами и термометрами, с воротцами и лесенками, занимали большую часть пространства. Яркое освещение безжалостно подчеркивало крайнее уродство этого зала, особенно по сравнению с убранством остальных помещений небоскреба.

— Вот насосы, — показал Джон.

Его слова сопровождались металлическим эхом. Фрейд осмотрел помещение и не увидел ничего, что могло бы поразить воображение Грейс. Юнг обследовал углы, но пока обнаружил лишь представителей других видов насекомых.