Шрифт:
— Похоже, зря я так редко использую греческие мифы в своих расследованиях, — заметил Кан с иронией.
— Суд Цюриха того же мнения. Они постоянно прибегают к моим услугам, — совершенно серьезно сказал Юнг. — Даже здесь, в Америке, гарвардский профессор Мюнстерберг использовал мои ассоциативные тесты на процессе по делу об убийстве губернатора Айдахо.
Кан следил за выступлениями Мюнстерберга и считал, что вмешательство профессора только запутало дело.
— Я оставляю вам рисунки, — сказал он, чтобы избежать ненужных споров. — И хотел бы завтра услышать, что вы о них скажете.
Фрейд продолжал сидеть.
— Если мы будем помогать вам, то и вы должны нам помочь, — произнес он ровным голосом.
— Чего вы хотите?
— Допросить Джона Менсона.
Кан вздрогнул:
— Это невозможно.
Фрейд молча смотрел на него.
— Есть правила, которые я не могу нарушать, — твердо произнес Кан. — Допрос подозреваемых — наша прерогатива.
— Я должен понять, при каких условиях у мисс Корда начинается амнезия, — объяснил Фрейд. — Разговор с Менсоном в кабинете ее отца — последнее, что она помнит в день убийства.
— Корда сказал секретарю, что ему угрожают, — сказал Кан. — Он хотел поговорить об этом с дочерью.
— Вы уверены, что Менсон сказал вам правду?
— В показаниях человека, которого подозревают в убийстве, никогда нельзя быть уверенным.
— Но можно научно доказать, лжет он или нет.
— Как?
— Благодаря методу ассоциаций моего коллеги Юнга. Тому самому, что так нравится цюрихскому суду. — Польщенный Юнг поправил очки. — А если Менсон все-таки виновен, то тест, составленный моим коллегой, поможет выявить его мотивы. Вы встречались с его матерью, не так ли?
— С Мэри Коннелл? Да, а что?
— Глубинные мотивы поведения молодого человека, как правило, зависят от его отношений с матерью. Чем она занимается?
— Готовит суп для бедных. В молодости была кухаркой. Кстати, она работала и в доме Августа Корда.
— Интересно… — Фрейд помолчал. — У нее есть особые приметы?
— В тот момент, когда я ее увидел, — ответил Кан, — с ней случилось нечто вроде эпилептического припадка, но я уверен, что она притворялась.
— Ее поведение казалось неестественным?
— Да.
— Это происходило при свидетелях?
— Да, а что?
— У нее был истерический припадок. Это не эпилепсия, а выражение очень глубокого психологического конфликта. Очевидно, последствие столкновений с сыном.
— Хотелось бы вам верить.
— Так вы позволите поговорить с Менсоном?
Кан прикусил губу. Если Салливен узнает, что главный инспектор разрешил иностранцам встретиться с подозреваемым номер один…
Но ведь они помогли ему. И помощь пришла, когда он меньше всего ожидал.
— Даю вам полчаса, — наконец ответил Кан.
Фрейд поднял указательный палец:
— И последнее. Мы останемся с арестованным наедине. Иначе чистота эксперимента будет нарушена.
Кан ответил:
— Ладно. Но вы должны добиться результатов. Это и в ваших интересах…
17
Он всегда знал, что не доживет до тридцати лет.
В Манхэттене есть тысяча способов преждевременно покинуть этот мир. Поймать шальную пулю в Файв-Пойнтс, сложить голову во время резни или принять слишком большую дозу опиума в курильне Чайнатауна. Нельзя сбрасывать со счетов и пневмонию, туберкулез, тиф и несчастные случаи на стройке. Со времени окончания испано-американской войны 1898 года гибель на поле боя стала редкостью, зато теперь можно было погибнуть в автокатастрофе.
Был еще один вариант, о котором Джон Менсон страстно мечтал: умереть во цвете лет в борьбе за рабочее дело от пули полицейских или солдат. Он представлял себе этот славный итог жизни, разъезжая по профсоюзным митингам во всех уголках страны и жадно читая Фурье в поездах. И он никак не ожидал, что государство решит казнить его на эшафоте за убийство, которого он не совершал.
Молодой человек видел только один выход — убедить как можно больше людей в своей невиновности. Если они ему поверят, то его не казнят. Поэтому он не упустит шанс, беседуя с двумя психиатрами, которых инспектор впустил в камеру с таким кислым выражением лица, словно это были присяжные.
— Я невиновен, — сказал Джон Фрейду и Юнгу после того, как обменялся с ними приветствиями. — Я — жертва ошибки правосудия.
Фрейд указал на пурпурное пятно на скуле Менсона:
— Кто вас ударил?
— Инспектор Кан, — ответил Менсон.
— За что?
— Я сказал ему, что он сукин сын, и этого оказалось достаточно, чтобы он на меня набросился. Что вы хотите узнать?
— Мы хотим, чтобы вы прошли тест, — сказал Юнг.
— Тест?