Шрифт:
Илья попятился, не сводя глаз с Виктора. Потом бросился к двери.
— Бесполезно, — прокомментировал попытку бегства Мастер. — У меня все под контролем.
Он был прав — за дверью Илью уже ждали. Трое крепких ребят скрутили его и снова ввели в кухню.
— Вот видишь, Илья, — произнес Виктор, задумчиво глядя на него и теребя бороду. — Я сделал для тебя все, что мог. Дал тебе талант, деньги, уважение. Но ты не оценил этого. Люди глупы, Илья. И ты — один из этих глупцов… — Он поднялся, сладко потянулся. — Уведите его…
Илья молчал. Да и что он мог сказать? Виктор был прав — игра окончена.
Все, что происходило дальше, походило на страшный сон. Его провели в подвал, в мрачную комнату со сводчатым потолком. Больше всего она напоминала мастерскую — взгляд Ильи выхватил массу самых разнообразных инструментов. И только висевшие на стенах цепи с кандалами позволяли понять, с каким именно материалом здесь работали.
Пленника подвели к стене. Пока двое конвоиров держали его, третий спокойно, как-то очень буднично, закрепил на руках Ильи кандалы с прикованными к ним цепями. Цепи были пропущены в прикрепленные к стене у самого потолка металлические кольца. Затем его отпустили, конвоиры начали натягивать цепи. Сопротивление ни к чему не привело: не прошло и двух минут, как Илья оказался в почти подвешенном состоянии. Растянутый цепями вверх и в стороны, он стоял, едва касаясь ногами пола, кандалы больно врезались в руки.
— Вот так-то лучше… — сказал один из конвоиров, невысокого роста лысый крепыш. — Не скучай тут пока… — Он с силой ударил Илью кулаком в живот. Потом вместе со своими коллегами вышел из комнаты.
Лысый боевик знал свое дело. Илья пытался вдохнуть — и не мог. Затем, когда перед глазами уже начали плавать круги, кое-как задышал — хрипло, натужно. Но прошло еще не меньше десяти минут, прежде чем он смог прийти в себя.
Осознание того, что он проиграл, было невероятно мучительным. Нужно выбираться отсюда, но как? Цепи очень крепкие — подергав их, Илья убедился в том, что ему не вырваться…
Он не знал, сколько прошло времени. По ощущениям — очень много. Само нахождение в подвешенном состоянии уже было пыткой, Илья с нетерпением ждал, когда же все это закончится. Знал, что его убьют, и был готов к этому. Желал лишь одного — чтобы это произошло как можно скорее. Поэтому, услышав шаги в коридоре, облегченно вздохнул.
Это был Виктор. Войдя в комнату, Мастер остановился напротив Ильи. В руках он сжимал меч.
— Ну и как ты тут? — спросил он, спокойно глядя на пленника. — Не хочешь покаяться?
Илья промолчал. Все слова были бессмысленны.
— Гордый, значит? — Виктор едва заметно усмехнулся. — Это хорошо… — Он медленно вытянул клинок из ножен. — Одним из моих учителей был японец. Не самурай, но тоже очень достойный человек. Именно он подарил мне этот клинок. И очень просил, чтобы я время от времени питал его кровью. Говорил, что сущность оружия — нести смерть. И нет для меча худшего наказания, чем стать музейным экспонатом. Сегодня этот меч снова почувствует вкус крови. Как думаешь, чьей? — Мастер быстрым движением поднес кончик клинка к горлу Ильи.
Казалось, отточенная сталь едва коснулась кожи. Илья ощутил боль, по шее скатились капли крови.
— Мне наплевать на то, что ты говоришь, — сказал он, с ненавистью глядя на Виктора. — Однажды ты все равно сдохнешь. Я жалею лишь о том, что человеком, который отправит тебя в ад, буду не я.
— Красивые слова, — кивнул Мастер и отвел клинок от горла Ильи. — Только все это, Илюша, пустая бравада. Ну, посуди сам: ты в моих руках, я могу сделать с тобой все, что хочу. Твой глупый монах лишился тела. Уж не знаю, где сейчас его душа, в аду или в раю, но это ничего не меняет. Наконец, сейчас сюда приведут священника — последнего из вашей святой троицы, — Виктор самодовольно усмехнулся, увидев, как вздрогнул пленник. — Вы все проиграли, Илья. Мне глубоко наплевать и на монаха, и на священника. Но ты демонстрировал неплохие задатки, и мне просто жаль с тобой расставаться. Гораздо полезнее выбить из тебя всю дурь и снова сделать своим сторонником. Поэтому предлагаю в последний раз: скажи, что раскаиваешься. Что осознал свои ошибки. Затем ты докажешь мне свою преданность и спокойно уйдешь домой. Надеюсь, этот урок пойдет впрок, ты станешь самым
преданным моим сторонником. И пусть даже сначала эта преданность будет держаться на страхе — ничего не имею против. Однажды ты все равно поймешь, что я прав. И будешь служить уже не за страх, а за совесть. В качестве примера могу назвать Натали — она не любит орден и все, что с ним связано. Но это не мешает ей исправно служить нам. Потому что она умная девушка и понимает: другого пути у нее нет.
— И как же я должен буду доказать свою преданность? — поинтересовался Илья.
— Слышишь? — Мастер поднял палец и к чему- то прислушался. — Ведут священника. Ты отрубишь ему голову. Уж после такого финала дорога к свету для тебя будет навсегда заказана. Только подумай: одно движение меча — и ты свободен.
— Что-то подобное я и предполагал.
— Так ты согласен?
— Да пошел ты… — презрительно усмехнулся Илья и сплюнул на пол. — И можешь засунуть эту железяку себе в задницу.
— Я бы засунул ее в твою задницу, но не хочу марать благородное оружие… — В голосе Виктора звучало раздражение. — Будем считать, что ты сделал выбор.
В комнату вошел лысый охранник, за ним двое его коллег ввели высокого человека в рясе.
До этой минуты Илья ни разу не встречался с духовником Ольги. Теперь он увидел, что это еще очень молодой человек — лет тридцати, не больше. Чистое светлое лицо, темные усы и борода. Спокойные глаза.