Шрифт:
Осознав, что молчание ничего ему не дает, Илья начал говорить. Что ему может сейчас помочь — ложь? Нет — как ни странно, спасти его могла только правда.
В его историю про обмен телами следователь, разумеется, не поверил. Даже посмеялся над неумелой попыткой «косить под дурачка». Сказал, что с его, Свиряева, репутацией можно было бы придумать и что-то поумнее. Но Илья не отступал, уверял, что все рассказанное им — чистая правда. Называл имена, адреса, даты. Умолчал лишь о смерти Мелиссы, журналиста и отца Михаила — это было лишнее. Ему не нужно расследование. Следователь, сначала посмеивавшийся над его словами, начал все чаще хмуриться. А ну как и в самом деле псих?
Зато адвокат живо ухватился за этот вариант. Жалел лишь об одном — что Илья предварительно с ним не посоветовался.
— Мне было бы проще, если бы вы сразу рассказали мне о ваших планах, — заявил он при очередной встрече. — Теперь придется выстраивать новую линию защиты. Но ничего. — Он широко улыбнулся. — Зато у нас появился шанс вообще избежать тюремного заключения.
Заканчивался второй месяц его пребывания в СИЗО, когда Илья наконец-то предстал перед врачом. Это была добродушная пожилая женщина: как и следователь, она задавала вопросы. Илья не боялся их — его не поймать на лжи. Все, что он рассказывает, чистая правда.
Его первой победой стал перевод в тюремный лазарет. А неделю спустя произошло то, чего он так долго ждал, — его отправили на психиатрическую экспертизу. В комнате, куда его привели, находились уже знакомая Илье женщина-врач, моложавый мужчина лет пятидесяти, еще одна незнакомая Илье дама, очень строгая, и два санитара.
Как обычно, ему начали задавать вопросы. Он отвечал. Подробно рассказал об ордене Люцифера, о Викторе, о том, как он сам оказался в этом теле. Его слушали, не перебивая. Илья даже усмехнулся.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал он, внимательно глядя на моложавого доктора. — Вы считаете, что я либо шизофреник, либо пытаюсь им прикинуться. Других вариантов вы не видите, их для вас не существует. Но попробуйте хотя бы предположить, что я говорю правду…
Разумеется, ему не верили. Спросили, слышит ли он. голоса. Илья покачал головой.
— Не слышу. Будь у меня необходимость вас обманывать, я бы, наверное, попытался как-то хитрить, что-то выдумывать. И про голоса сказал бы, и еще про что-нибудь. Но мне это просто не нужно. Соберите обо мне сведения — вы узнаете, что я действительно художник. Проверьте адрес, который я назвал, имена. Все подтвердится.
Ему все равно не верили, да и можно ли было рассчитывать на иное? Продолжали задавать вопросы, что-то записывали. Потом вернули в тюрем-
ный лазарет, а еще через неделю состоялась новая встреча. На этот раз женщин не было, с Ильей разговаривал невысокий седовласый старичок. Наверняка светило психиатрии, догадался Илья. Именно этот человек и должен был поставить диагноз.
Разговор был достаточно долгим: старик попросил подробно рассказать обо всем, что с ним произошло. Илья рассказывал, время от времени собеседник задавал уточняющие вопросы. Он не огласил при пациенте свой вердикт, однако уже вечером Илья узнал все от адвоката — для этого человека тайн не существовало.
— Это победа! — радовался тот. — Ты только послушай: «Страдает хроническим психическим заболеванием в форме шизофрении, невменяем в отношении инкриминируемого ему деяния, нуждается в направлении на принудительное лечение»!
— Меня отправят в психушку?
— Я в этом почти уверен. Не беспокойся — уж оттуда-то мы тебя вытащим. Пусть не сразу, но вытащим. Отдохнешь годик, затем вновь предстанешь перед комиссией. А уж я постараюсь, чтобы все прошло гладко…
Илья не разделял его оптимизма. Год — это все равно очень много. Ольга может его и не дождаться.
Суд состоялся через две недели. Адвокату удалось доказать непричастность Ильи к банде, сняли с него и обвинение в двух убийствах. Теперь на нем лежала ответственность за убийство Максима Кочетова, но и здесь адвокат проявил удивительную находчивость. Нашлись свидетели, подтвердившие факт нанесения оскорблений со стороны Кочетова в адрес Геннадия Свиряева. В результате адвокату удалось добиться смены статьи обвинения: вместо предумышленного убийства Илью теперь обвиняли в убийстве в состоянии аффекта. Наконец, заключение психиатрической экспертизы позволило Илье избежать тюремного наказания, его направили на лечение в психиатрическую клинику…
Благодаря усилиям адвоката Илья превратился из профессионального киллера в рядового душевнобольного человека. Это была победа, однако Илья не знал, радоваться ли такому исходу дела. Он выразил адвокату признательность за блестяще проделанную работу, попросил передать благодарность так и оставшемуся ему неизвестным Ивану Федоровичу. Его защитник, в свою очередь, пообещал и впредь не забывать о нем.
— Вытерпи год, — попросил он перед тем, как попрощаться. — И мы вытащим тебя оттуда…