— Наверное, все шесть тысяч были у него в кармане, когда он говорил несчастному Кратчли, что не может вернуть ему сорок фунтов. Он мог бы ему их в тот день вернуть.

— Конечно, мог, миледи, если бы захотел. Он был настоящий скряга, этот мистер Ноукс. Настоящий Хитрец Доджер.

— Чарльз Диккенс!

— Правильно. Один из немногих авторов, который так правдиво описал преступный мир. Его почитаешь, начинаешь думать, что Лондон тогда был миленьким местечком. Настоящая клоака. Но мы не будем вешать человека за то, что он утаил старый долг. По крайней мере, не сейчас. Далее. Итак, вы отослали деньги и на следующей неделе приехали сюда, правильно?

— Да. Вот его письмо. Видите, он пишет, что все уже готово. Он прислал его моему агенту. Конечно, нужно было бы прислать кого-нибудь заранее, чтобы проверить. Но я уже рассказывал, нам прохода не давали репортеры. И вся эта праздничная суета…

— Эти газетчики никому не дают жить спокойно, — сочувственно вздохнул Кирк.

— Когда они осаждают двери и окна вашего дома, — сказала Харриет, — и стараются подкупить ваших слуг…

— К счастью, Бантер — кристалл неподкупности…

— Карлайл, — одобрительно заметил Кирк. — «Французская революция». Он мне кажется хорошим парнем, этот ваш Бантер. Голова у него правильно устроена.

— Нам не нужны были проблемы, — сказала Харриет. — А теперь они, похоже, опять сыплются на наши бедные головы.

— Да! — ответил Кирк. — Вот что значит быть известным человеком. Нельзя спастись от слепящего света, бьющего…

— Стоп! — воскликнул Питер. — Так нечестно. Нельзя цитировать Теннисона дважды. Но все-таки вы правы. Вот он, злой рок. Нет, Шекспир мне понадобится позже. Самое смешное то, что мы так и сказали мистеру Ноуксу: мы ищем тишины и покоя. И нечего оповещать все окрестности.

— И ему все это очень понравилось, — сказал инспектор. — Боже мой, как вы смогли бы облегчить ему жизнь. Лучше некуда. Никаких расспросов. Он мог тихонько удалиться. Только он не предполагал, что удаляться придется так далеко.

— Вы говорите, что самоубийство исключено?

— Не похоже на самоубийство. Да и с чего бы это ему надо было убивать себя с такими деньгами в кармане? Да и доктор говорит, что это не самоубийство. Поговорим об этом позже. Теперь двери. Вы говорите, что все двери были заперты, когда вы приехали?

— Наглухо. Переднюю дверь мы открыли ключом мисс Твиттертон, а заднюю… Дайте вспомнить…

— По-моему, ее открыл Бантер, — сказала Харриет.

— Лучше давайте спросим у него самого, — сказал Питер. — Он должен знать, кто открыл эту дверь. — Он позвал Бантера и повернулся к Харриет: — Вот чего нам действительно не хватает, так это колокольчика для слуг.

— И вы не заметили каких-то следов борьбы или беспорядка в комнатах? Может быть, вещи были разбросаны? Никаких следов? Не видели никакого оружия? Ничего? Только яичная скорлупа и засохший сыр?

— Я уверена, ничего такого не было, — сказала Харриет. — Правда, в доме было темно. Да мы и не пытались что-то отыскать в доме. И мы ведь не видели, как здесь все выглядело раньше.

— Подожди минуточку, — сказал Питер. — Что-то меня сегодня утром поразило. Я… нет, не знаю. Все было вверх дном, потому что приходил трубочист. Не помню, что это было. Да если и было, теперь уже поздно вспоминать… А, Бантер! Инспектор Кирк хотел знать, была ли закрыта задняя дверь, когда мы приехали?

— На замок и на засовы, верхний и нижний.

— Ты не заметил в доме чего-нибудь странного.

— Ничего, — доброжелательно сказал Бантер. — Кроме того, что здесь нет удобств, о которых нам сообщали в письме. Я говорю о лампах, угле, еде, ключах от дома, нормальных каминах и постелях, приличной посуде и разбросанных интимных предметах туалета мистера Ноукса. А так, милорд, все было порядке, ничего странного. За исключением…

— Чего? — встрепенулся Кирк.

— Я сначала не придал этому значения, — сказал Бантер медленно, будто он решал, нарушать свой служебный долг или нет, — в спальне по обеим сторонам зеркала два подсвечника. Ночники, сэр. В обоих свечи полностью сгорели.

— Ты прав, — сказал Питер. — Я помню, как ты их чистил кухонным ножом. В обоих ночниках сгорели свечи.

Инспектор, сосредоточившись на сообщении Бантера, упустил свой шанс. Питер получил возможность уложить его на обе лопатки:

— Я знал, что мне еще понадобится Шекспир.