За всеми этими мыслями Роман и не заметил, как ноги его донесли до нужной ему улицы Яероминова и нужного ему дома номер 8. Зайдя в незапертый двор, как ему и было предсказано ходившими уже этой тропою, Роман вошел в пропахший общественным туалетом подъезд со ступеньками убегающими вверх и вкруговую, и начал восхождение. Его целью был последний, четвертый этаж этого старого дома, может эта развалина и Жижку видала еще... Сверху раздался тонкий противный лай и навстречу Роману, кося на него диким карим глазом, проплыла толстая женщина в белой кофте, хотя на дворе и август, из-за пазухи этой женщины, среди огромнейших грудей расположилось какое-то волосатое существо, с наглостью считающее себя собакой... А, так вот кто тут у нас лаял, а вовсе не тетка, догадался Роман, сквозь запыленные окна застекленных подъездных балконов в столбах светящейся пыли проплывали мимо различнейшие предметы - старый шкаф с оторванной одной дверцей, сундук без крышки полный всякого говна, рама без картины и прикнопленная ржавыми кнопками к стене репродукция неизвестного художника, что-то на тему - Встреча освободителей Праги восторженными жителями Лондона или Сев кукурузы на виноградниках Моравии, более точно определить невозможно было...

Ободранная дверь без звонка, номера и какой-либо таблички, все как люди рассказывали, из-за нее доносятся звуки рока и запах чего-то жаренного-знакомого. Роман поднял свой могучий кулак и посильней ударил в двери, что бы хозяева услышали сквозь звуки музыки... Результат превзошел все ожидания - дверь рухнула во всю свою длину, издав такой страшный грохот, что Роман зажмурился и втянул голову в плечи... Затем мгновенно покрылся липким потом, а мысли галопом понеслись в хайрастой башке - может сбежать?.. Но было поздно, в проеме появился хозяин этой страшной и странной квартиры, сам Джеки, судя по виду и описанию - они совпадали, совместно с Романом Джеки водрузили дверь на место и втащив гостя за руку в глубь флета, усадил того на кухне за стол.

– А что у тебя с дверью?
–

вместо приветствия и представления - кто он и что он, спросил ошизевший Роман .

– А, пустяки, прошлый месяц менты сорвали, так руки не доходят отремонтировать, -

Джеки был волосат, бородат, выглядел как черт из сказки, сквозь рваную рубаху без единой пуговицы, но в цветах, проглядывало плохо вымотое тело...

– Роман...

– Ты Роман?
–

удивился Джеки.

– Я думал ты минимум Жижка, дверь на пол и грохоту!
–

покачал головою хозяин. Они сидели на уютной кухни, по ноздри стоящего человека заваленного поломанной мебелью и разными нужными и ненужными вещами... Присутствовал даже манекен без головы... Противного розового цвета. На плите, на сковородке ворчали поджариваемые на подсолнечном масле листья конопли, в углу в кресле спал какой-то волосатый малый с засученным рукавом на правой руке, под потолком, где-то среди рухляди, орал запущенный на полную катушку магнитовфон что-то западное, ему вторил замученный попугай в клетке, тщетно пытаясь переорать катушечного певца из черного ящика.

– Мне говорили, что ты можешь оказать помощь в "закосе" от армии, -

сразу взял быка за рога Роман. Джеки на это одобрительно улыбнулся, не переставая помешивать ворчащие листья:

– Я главный специалист по психиатрии среди хипов Праги. Во-первых три года изучения психиатрии в университете, во-вторых четыре раза сам был в Бохницах, и в-четвертых - я сам имею "белый билет".

– Ты пропустил "в-третьих", -

робко напомнил Роман, но Джеки отмахнулся свободной рукой - пустяки.

– Сейчас дожарим и поедем...

– Куда?
–

удивился Роман.

– В путешествие, для начала проглоти вот эту малюсенькую таблеточку, теперь выпей вот эту бутылку пива, теперь съешь вот этот кусочек сахара, ну а теперь придвигайся - будем хавать "кашу"...

Роман точно помнил - он съел от силы одну ложку сильно пахнущих жаренных листьев... Всего только одну... И все.

Очнулся Роман в больнице, крепко привязанный к кровати широкими кожаными ремнями, вокруг него творился настоящий дурдом - кто-то вопил нечеловеческим голосом, кто-то просто орал, кто-то мяукал, кто-то срал в штаны или мимо, сам Роман, если судить по запаху, был обоссаный с ног до головы и как это у него получилось - загадка природы... Распахнулась дверь, два энергичных санитара разогнали психов по койкам и заткнули им рты, следом вошел важный доктор во главе небольшой свиты. Войдя в палату, доктор со свитой сразу направился к привязанному Роману и участливо улыбаясь, склонился к нему. Поглядев прямо в глаза, доктор выпрямился и красивым бархатным голосом пророкотал своей свите:

– Обратите внимание - типичный случай симуляции неизвестного науке психиатрического заболевания, припадок длился три с лишним дня, больной натворил черти что, но ни чего не помнит... Зрачки расширены, усиленное пото и моче выделения, учащенный лихорадочный пульс... А что натворил за эти три дня! Такого даже придумать нельзя, нарочно выдумать!..

– Последствия приема определенных психотропных средств в определенной последовательности, пан профессор?
–

угодливым голоском кто-то подчеркнул-спросил очевидное для пана професора.

– Да, конечно же да, рецепт Джеки, с начала призыва будет наплыв аналогичных больных с типичными сиптомами, пока же первая ласточка...

От уходящего из палаты пана профессора донеслось до Романа - раньше у них проходил номер, но после того как мы закупили новый анализатор крови в СССР...

В армию Роман попал. "Старшего Брата" и до этого не сильно любил, ну а после трех месяцев Бохниц к СССР совсем стал плохо относится. И с Джеки больше не встретился, а жаль, многое ему бы мог Роман рассказать, многое...

А про те три дня, которые выпали из памяти Романа, ему пражские хиппи еще лет несколько, после его армии, рассказывали. Как легенды...

1981 год.

После службы Роман все равно оброс волосами и не перестал убегать. Только на этот раз его побеги стали то ли менее экэистенциональнее, то ли еще больше. Если, раньше он убегал от действительности в хипповую жизнь, то теперь повадился убегать в Польшу, в тамошние хипповые коммуны, где отдыхал и душой и телом. Так как к тому времени в самой Праге почти не осталось хиппов - кто подался в лес, в коммуны и просто на работу подальше от народной милиции и городских невзгод, кто в политику-дисиденство, а кто и в андеграунд - черные в одежде, живущие под лозунгом - жить быстро, умереть молодым, и делающие все для выполнения этого принципа в жизнь. А "вмазатся" какой-либо пакостью - "черным" или еще чем нибудь, это было ему не по кайфу, так же вляпатся в политику, тогда еще Роману казалось невозможным... Вот он и убегал в Польшу, хотя и там "торча" хватало, но подавалось хоть в хипповой упаковке - мол расширяем сознание ручным способом, вот-вот скрутим горизонт в трубочку и увидим такое!.. Но торчали не все, идейки не были задавлены, все эти фридом, лаф и пис, вот и перся Роман в очередной раз, так примерно в девятый, через границу нерушимую, с огромным рюкзаком битком набитый супами в пакетах, как его обзывают поляки - "зупа", что бы поддержать голодных братьев по асоциальному социуму.