— Аналогично, — кивнул высокий господин.

Послышались одобрительные реплики. Смена Второй Мировой войны Третьей стала неизбежна.

С трудом добравшись до конца дистанции майор Васильев остановился через несколько метров после финишной черты и, постояв минуту и немного отдышавшись, рухнул на траву. Раненная в памятном лесном бою нога снова отвратительно заныла. Бежавшему вместе с ним Охлопкову было заметно легче — якут умудрялся понимать хриплые команды своего комбата, громко передавая их остальной части колонны.

Желания вставать майор не испытывал. Длиннющий забег, включавший в себя штурм укрепленной позиции, форсирование небольшой речки и прочие занимательные развлечения вытянул из участников все силы. Волевым усилием заставив себя подняться, Леонид отправился в сторону Антонова, только что закончившего инструктаж очередной группы офицеров и теперь вольготно развалившемся на скамейке в тени раскидистого дуба.

— Ну, как мы на этот раз, а, майор? — спросил Васильев, подходя к Антонову и одновременно приветственно протягивая руку.

— На разборе полетов узнаешь, Леня. Но по секрету могу сказать — гораздо лучше, — хитро улыбающийся Антонов сделал приглашающий жест.

Присевший Леонид на секунду закрыл глаза. Откуда-то издалека доносились звуки продолжающихся тренировок.

— Как тебе боевая учеба Особой Армии, а, Лень? — Владимир с усмешкой наблюдал блаженное выражение на лице нового друга.

— Тяжко, Вова. Я в пехтуре уже много лет, а с училищем считать — так и вообще, но таких нагрузок, как за последний месяц, у меня, пожалуй, и не было никогда. Не, в Зимнюю бывало и похуже, да и в нынешнюю тоже, но там война все же, а не абы что.

Все еще улыбающийся Антонов внимательно слушал обычно не слишком разговорчивого майора.

Васильев с некоторым энтузиазмом жаловался, вспоминая, как начиналось переобучение.

В первый же день перед выстроенными на плацу личным составом выступил генерал-лейтенант мрачноватого вида, представленный как начальник специального учебно-тренировочного центра Веткач. Неторопливо вещающий генерал толкнул речь про нужность на фронте солдат нового типа, про верность Родине и Отчизне, в заключение пообещав, что тому, чему их всех здесь научат, их не научат более нигде, и что практически любой вражеский солдат против них шансов иметь не будет. В ответ на это обещание послышались реплики о том, что и сейчас они любому немцу сто очков вперед дадут.

Слова генерала о трудностях учебы были большинством личного состава благополучно пропущены мимо ушей. Что, учитывая фронтовой опыт означенных товарищей, вполне можно было понять.

Но ожиданиям относительно «отдыха в тылу с некоторыми затруднениями», как высказался Шимазин по получении приказа, сбыться было не суждено. Солдаты, сержанты и офицеры выматывались на тренировках так, что сил на походы на танцы не оставалось никаких, даже в специально выделенные для оных мероприятий дни. Подавляющее большинство предпочитало отоспаться.

Спать вообще хотелось частенько — ночные тренировки, стрельбы и марафоны редкостью не были — за месяц таковых было более десятка.

— И я вроде ж как вижу, что все не просто так, а чтобы лучше стать, да не просто на чуть-чуть, а вот как ты, например, — Леонид ткнул Владимира в плечо.

— Хех, да до него тебе, как раком до Луны, — заметил проходящий мимо Шимазин, возвращающийся с теоретических занятий по тактике и потому выглядящий на порядок лучше своего измотанного тренировкой однополчанина.

Антонов, занимающий в центре должность старшего инструктора по действиям разведывательно-диверсионных групп, был объектом зависти довольно большого количества солдат и офицеров. А как же — те же самые марши с той же самой нагрузкой у него получались на порядок легче, плюс Звезда Героя, плюс отличная девчонка, влюбленная, судя по всему, в него по уши. И как бонус — слава известного поэта-фронтовика.

С другой стороны, зависть, очевидно, была белой — переобучающиеся хотели стать такими же, а потому на тренировки не жаловались и старались только лучше. Так что товарищ Сталин вновь оказался прав — если показать человеку эталон, которого он вполне может достигнуть, то для работы над собой появляется более чем отличный стимул.

Разговор друзей прервало появление Анастасии — она как раз закончила смену и теперь устало шагала в сторону скамейки с весело перешучивающимися офицерами.

— Привет, мальчики, — девушка первой поприветствовала поднявшихся мужчин.

— С какими это тут мальчиками вы разговариваете, товарищ Лазина, а? Здесь таких нет, тут только мужчины, — Шимазин, как всегда, не смог удержаться от подколки.

— Ну, мне только про одного из присутствующих сие достоверно известно, товарищи офицеры, — и показала залившемуся краской майору язык.