– Привет!
– сказал Виктор, преграждая ей путь.

– Что ты здесь делаешь?
– изумилась Таня, забыв отреагировать на приветствие.

– "А день был какой? Среда!" - вразумительно ответил ей словами любимого барда Виктор.
– И мы с тобой едем сегодня в лес! Не понимаю твоего удивления. "Вчера говорила, навек полюбила, а нынче не вышла в назначенный срок".

– Никуда мы не едем!
– сердито возразила Таня.
– И я уже тебе все популярно как раз вчера объясняла!

– Не объясняла, а скучно талдычила, что это очень трудно объяснить. Ты вообще зануда! Пошевели своей бестолковкой! Ради чего я, идиот, пилил к тебе сюда в твой паршивый институт на край света? И потом торчал здесь целый час, как Витя на распутье? Чтобы снова выслушивать твои глупости? Нет уж, дудки! А необъяснимых явлений на Земле не бывает, Танюша!
– он ловко отвел Таню в сторону от непрерывно снующих вокруг надежд отечественного экрана.
– Поэтому давай по новой с тобой рассуждать. Ты так проворно успела завести себе другого хахаля?

Таня оскорбленно поджала губы.

– Ах, нет?! Большая неожиданность и нечаянная радость!
– Виктор загнул один палец.
– Значит, первое объяснение у нас отпадает! Чудненько! Это меня вполне устраивает. Ты заболела?
– он окинул ее взглядом.
– Непохоже, выглядишь одурительно, - и загнул второй палец.
– Что-нибудь случилось дома? Безумные страдания по поводу навсегда утраченной девичьей чести? Или нечто подобное? Но, к сожалению, Танюша, это все равно рано или поздно должно было случиться, уж поверь моему жизненному опыту.

Таня с трудом удержалась от смеха.

– Убоище!
– сказала она.
– Ты невыносим!

Наконец-то заговорила, обрадовался Виктор.

– В общем, выразительно!
– одобрил он.
– Значит, и здесь у нас все в порядке? Мама уверовала, что ты в субботу заночевала в общежитии у тутошней Брижитт Бардо? Тогда в чем же дело?

– Витя...
– начала Таня и вдруг покраснела, как спелая помидорка.
– Ты просто невозможный, Витя! Привязался, как кашель...

– Спасибо за сравнение, - поклонился Виктор.
– Звучит довольно впечатляюще. Но не радует.

И тут Танька заревела. Слезы у нее закапали странно - все у нее не по-людски!
– брызнули отовсюду. В одно мгновение бледная мордашка стала мокрой, и теперь намокал воротничок кофточки, предательски темнея больше и больше.

– "Что-то кони мне попались привередливые", - пробормотал Виктор и решительно скомандовал: - Отбой! Прекратить немедленно! И вытереться насухо! У тебя платок-то имеется? Могу свой подарить, чистый. Когда "слух обо мне пройдет по всей Руси великой", толкнешь его за бешеные деньги. А с утра нужно слушать по радио марши - очень повышает жизненный тонус.

Он вытащил из кармана платок, но Таня уже торопливо, всхлипывая навзрыд, вытиралась ладошками и шарфиком, не глядя на Виктора. Тогда он молча взял ее за рукав, крепко ухватив повыше локтя, и повел к выходу. Она шла не сопротивляясь, доревывая по пути остатки слез. Внизу Виктору каким-то чудом, по наитию, удалось сразу найти пустую аудиторию, втолкнуть туда Таньку и закрыть дверь с помощью стула.

– На сегодня занятия кончились!
– сообщил он, усевшись и величественно скрестив руки на груди.
– Все женщины истерички, и ты, родная, увы, не исключение. Ну, ладно, в нашем распоряжении имеется не более каких-нибудь десяти, от силы пятнадцати минут на выяснение отношений, потому что дальше, боюсь, местные Мастрояни начнут ломать дверь. Итак, выкладывай быстро и толково: почему ты ревешь, что случилось и в чем моя вина? Я пока ее за собой не ощущаю.

Таня тоже села и закрыла ладошками лицо. Ладошки были ничего себе, острые от длинных ногтей и вполне подходящие для какой-нибудь картины Виктора. Надо учесть на будущее.

– Витя, - пролепетала Таня, - я не знаю, что случилось...

– Не знаешь?
– Виктора передернуло.
– И поэтому ревешь?

Он тяжко вздохнул и посмотрел в окно. Ну, хорошо, пусть она никогда ничего не знает, это прекрасно, она ненормальная, но что с ней делать дальше? И с собой заодно...

– Не знаешь?
– медленно, стараясь не сорваться, повторил он.
– Мрак! Ты, безусловно, хочешь, чтобы я овладел всеми нюансами и тонкостями мудреной работы следователя. В твоих словах явно чего-то недостает, Танюша, заметь! Боюсь, что логики. Но у вас ее, очевидно, не преподают.

Дверь тихонько потянули из коридора.

– Таня!
– ультимативно сказал Виктор.
– Давай рассуждать серьезно, все шутки в сторону: объясни мне, наконец, только в темпе, в чем все-таки дело! Видишь, к нам в дверь уже ломятся твои сокурсники или преподаватели, что еще хуже. Для чего ты капризничаешь? Это типично женское поведение.

– А вот...
– прошептала Таня, - вот у меня как началось кровотечение, так никак не останавливается... Уже пятый день...

Виктор вздрогнул от неожиданности и качнулся на стуле. Он ожидал чего угодно, но только не этого.