Татьяна перевела взгляд на землю. Гигантская площадь утопала в цветах. Цветов было много, целое море. За ними любовно ухаживали все дети Космоцентра. Она взяла сына за руку.

–  Пойдем к отцу… - сказала она тихо и вдруг запнулась. По ее лицу “прошла печаль.

–  Не надо, - мягко сказал сын Андрея.
– Ты опять плачешь?… Что бы сказал отец? Я горжусь им!
– воскликнул он.
– Хочу быть таким же, как он и все его друзья… - добавил он несколько смущенно.

Они достигли противоположного края площади. Там перед Высшим Советом по освоению космоса, среди кустов цветущих роз, возвышался стометровый мраморный обелиск. На пьедестале, выполненном в виде мезонной ракеты 3060 года, стоял до боли знакомый ей человек. Его лицо было обращено к космосу, ради познания которого он отдал свою жизнь; гениальный скульптор изобразил Андрея в космическом скафандре, без шлема; непокорная прядь волос, казалось, шевелилась в струях теплого ветра, дувшего с юга. Андрей держал в руках раскрытую Книгу Познания Вселенной. Лицо космонавта освещалось доброй улыбкой. У его ног плясали языки пламени. Неведомым ухищрением искусства и техники цветового освещения скульптор придал языкам пламени почти осязаемое, реальное трепетание. Казалось, Андрей наяву сгорает во имя спасения людей.

На окрестных холмах прозвучал салют в честь Погибших Астронавтов, заиграли на Площади сотни оркестров. Тысячи людей, пришедших сюда в этот день, почтили долгим молчанием светлую память своих погибших братьев.

Кто-то осторожно тронул Татьяну за плечо. Она вздрогнула и обернулась: перед ней стоял Варен. Старый товарищ Андрея задумчиво улыбался.

–  Здравствуй, Таня… я пришел к тебе и… к нему.
– Он показал глазами на обелиск.

–  И за ним?… - с усилием спросила она и посмотрела на сына.

–  Да, - ответил Варен.
– Ты же знаешь… Сегодня я должен представить его членам Совета. Они хотят посмотреть твоего мальчика, прежде чем он отправится на восьмой спутник Сатурна для прохождения начал астронавигации.

Она взглянула на Варена. Потом она перевела взгляд на сына, опустила голову и вздохнула.

–  Веди его в Совет… Так хотел Андрей.

журнал “Юность”, 1960, N 4

…Ионная грузовая ракета «Байкал» совершала последний в текущем году перелёт по линии Луна - Церера. Она держала курс на Иридиевые рудники Цереры, где должна была погрузить сто тонн металла и точно по графику стартовать в обратный путь.

Главный механик Ли Фу-чен перевёл двигатель на автоматическое управление, и космонавты уже собирались залечь в контуры, чтобы «вздремнуть под мерный рокот ионизированных молекул», по выражению Ли Фу-чена, как вдруг прозвучал изумлённый возглас инженера-программиста Маши:

–  На правом экране - странный силуэт!

В астротелевизор, ярко выделяясь на фоне чёрного пространства с немерцающими точками 36 звёзд, возник причудливый силуэт космического корабля. Он увеличивался с катастрофической быстротой, постепенно заполняя собой весь экран. Пилот Семён Назаров бросился к пульту управления, но его опередил сторожевой робот. Пронзительно загудела сирена - сигнал автоматического включения боковых дюз, - и пилот, не удержавшись, кубарем покатился под «ноги» робота: так резок был толчок ускорения, отвернувший ракету на несколько градусов в сторону. Пулемётной дробью отозвались счётчики Гейгера, установленные по левому борту «Байкала», когда мимо них, чуть ли не вплотную к кораблю, беззвучно проскользнул неведомый звездолёт.

–  Что за дьявол?!
– выдохнул астроном Балаез, отирая со лба пот и вопросительно глядя на поднимавшегося с пола Назарова.
– Без позывных, без световых сигналов… Прямо «Летучий Голландец»!…

Назаров, не отвечая ему, торопливо настраивал искатель. Электромагнитные щупальца радара шарили в черноте астральной ночи, разыскивая «дьявола».

–  Есть!… - сказал Ли Фу-чен, глядя из-за плеча Семёна на экран.

Там появился «дьявол», выглядевший теперь безобидным «червяком». Он быстро уползал в правый верхний сектор обзора.

–  Надо его догнать!
– воскликнул Балаев, приподнимаясь в контуре.
– Может быть, корабль потерпел аварию?… Или нуждается в помощи?…

–  Попробуй, догони, - без энтузиазма откликнулся Назаров, кивнув на уползающего «червяка».
– Полюбуйся! Мчится, как зебра! Не менее двухсот километров в секунду!…

–  Это дела не меняет!
– горячо поддержал астронома Ли Фу-чен.
– Догнать можно! Если переключить реактор на форсированный режим ионизации…

–  А расход топлива?
– хмуро взглянул на него Семён.
– Ты ручаешься, что энергии хватит до Главного Космодрома?

–  Не беспокойся, - сказал Ли Фу-чен.
– У меня всё подсчитано.

Некоторое время Назаров раздумывал. Потом решительно махнул рукой и крикнул Маше:

–  Машенька, приготовься! Координаты - склонение восемь градусов десять минут, прямое восхождение двадцать пять градусов! Скорость около ста пятидесяти километров в секунду. Рассчитай программу преследования и режим ускорений.

Маша быстро взглянула на Семёна и ещё ниже склонила голову. Дробно застучал интегратор. Вскоре она подала Семёну перфоленту с пробитой отверстиями программой, он быстро заложил программу в электронный мозг «Байкала».