Фауст
вернуться

Гёте Иоганн Вольфганг
Шрифт:
Главнокомандующий
На левом фланге батальон рубак Несет охрану с тою же отвагой И прикрывает подступы к оврагу. Мне почему-то кажется, что враг Рванется в это именно преддверье И понесет кровавые потери.
Император
Вот, вот она, двуличная родня, Которая презренных выгод ради Притворно-ласково звала меня Кто братом, кто племянником, кто дядей! Они мне рознью расшатали трон И довели страну до безначалья. Край ненасытностью их разорен. И на меня они еще восстали! Толпа слепа, и ловок демагог. Народ пошел, куда понес поток.
Главнокомандующий
Я вижу, вниз с обрывистого ската Спешит с разведки верный соглядатай.
Первый разведчик
Мы успешно, храбро, метко Сделали свои дела, И, однако, нам разведка Мало радости дала. Хоть широким населеньем Ты по-прежнему любим, Страх пред нынешним правленьем Не дает сплотиться им.
Император
Все врозь, всяк о себе самом, Долг, честь и верность отрицая, А вспыхнет у соседа дом, Не скажешь: «Наша хата с краю». [231]

231

А вспыхнет у соседа дом, / Не скажешь: «Наша хата с краю». — Парафраза из «Посланий» Горация: «Дело коснулось тебя, коль пылает стена у соседа» (перевод Ф. Петровского).

Главнокомандующий
Второй лазутчик огибает склон. Он телом всем дрожит и утомлен.
Второй разведчик
Нас утешил несказанно Безголовый их разброд. Но властитель самозванный Вдруг скомандовал — вперед. И народ потек всем станом, Стадной спайкою горя, Словно овцы за бараном, Под знамена лжецаря.
Император
Их император помогает мне Стать вашим императором впервые. Простым солдатом вышел я в броне И вспомнил цели высшие, иные. Когда весь свет съезжался к нам на бал, Опасности недоставало в мире. Рапирою я обруч протыкал, [232] А чувствовал себя, как на турнире. Когда б от войн меня не отвращали, Я, б славой был теперь уже покрыт. Когда вскричали вы: «Горит, горит!» — Вы помните, на маскараде, в зале, — Как вдруг заликовало все во мне! Грозило пламя мне, я был в огне! О, вы-то знали, что огонь — потешный. О подвиге тогда я стал мечтать. Что в эти годы упустил я, грешный, Теперь я постараюсь наверстать.

232

Рапирою я обруч протыкал… — Игра в обруч — одна из рыцарских забав; состоит в том, что всадник старается на всем скаку пронзить мечом подвешенный обруч.

(Отправляет герольдов с вызовом на единоборство императору недовольных.)

Входит Фауст, в латах, с полуопущенным забралом. За ним следуют трое сильных в вышеописанном наряде и вооружении.
Фауст
Мы прибыли, надеюсь, в добрый час. Всегда спасала осторожность нас. Ты знаешь, горцам тайна гор открыта. К природе близки эти племена. Они прочли давно в кусках гранита Ее рунические письмена. С тех пор как духи с низменных лугов Переселились в горные пещеры, Они в них трудятся средь атмосферы Насыщенных металлами паров, Готовят смеси, превращают в газ Сорта руды, с единственною целью Найти состав, невиданный доселе, На новое наткнуться в первый раз. При помощи подвластных им начал Совершены великие открытья. Они провидят, глядя сквозь кристалл, Земли неотвратимые событья.
Император
Слыхал и верю, впрочем усомнясь, Имеет ли все это с нами связь?
Фауст
Нурсийский некромант, Сабинский маг Тебе шлет преданности изъявленья. [233] От смерти отделял его лишь шаг, Трещал костер, огонь лизал поленья. Он задыхался, в дыму исчез. Кто б мог спасти его на этой грани? Никто: ни человек, ни бог, ни бес, Он был спасен твоей монаршей дланью. Был в Риме ужас этот им изведан. С тех пор тебе он беззаветно предан. Он все забыл, узнав про твой поход, И, полный только о тебе забот, Поспешно нас послал тебе в подмогу. Природных сил в горах безмерно много, И лишь попов тупое существо В исследованье видит колдовство.

233

Нурсийский некромант, Сабинский маг / Тебе шлет преданности изъявленья. — Некромант — маг, общающийся с душами умерших; Нурчиа (древняя Нурсиа) — заколдованная гора в Италии, упоминающаяся в сказании о Тангейзере; в своих мемуарах (мемуары эти были переведены Гете) знаменитый итальянский художник-ювелир Челдини рассказывает, что один католический священник, занимавшийся некромантией, указал ему на Нурчиу, как на место, наиболее пригодное для заклинания душ умерших.

Император
Когда во дни удач к нам люди вхожи, Как рады мы толпящимся гостям! Насколько же нам должен быть дороже, Кто в бедствии спешит на помощь к нам. Кто собственною волею, без зова, Сжимая крепко шпаги рукоять, В невыясненный час судьбы суровой За нас берется грудью постоять! Вложите меч назад в ножны, однако, Величье дела общего ценя. Здесь тысячами бросятся в атаку, Борясь против меня и за меня. Но тут бессилен первый вставший воин. Спор лично мною должен быть решен. Кто у меня оспаривает трон, Пускай докажет, что его достоин. Со лжецарем, приснившимся в бреду Князьям моим, сойдусь я в поединке, С успехом в царство мертвых низведу И совершу по призраку поминки.
Фауст
Хвала твоим намереньям. Меж тем Нам целость головы твоей потребней. Смотри, для безопасности твой шлем Снабжен султаном и дугою гребня. Едва лишь сон коснется головы, Отяжелеют и другие члены. Вот так и мы. Мы живы и мертвы Твоей особой неприкосновенной. Раз голова цела, то и рука Щитом подъятым череп защищает Или удар враждебного клинка Сама клинком удачно отражает. Участвует в победе и нога, Став на затылок павшего врага.
Император
Мы тоже силы к этому приложим: Чтоб стал его затылок нам подножьем. [234]
Герольды (вернувшись)
Мало чести, невниманье Мы нашли во вражьем стане. Благородный вызов твой Высмеяли всей толпой: «Император ваш забыт И погублен без возврата. Так и сказка говорит: “Жил-был царь один когда-то”».

234

Мы тоже силы к этому приложим, — / Чтоб стал его затылок нам подножьем. — Ср. псалом CIX, I: «Доколе положу врагов твоих в подножие ног твоих».