– Хотите, я попробую перевести вашу «Маску» на английский? — спросил он голосом, напоминающим затухающий звук камертона.

Фил резко развернулся и пошел прочь.

Тут мне на мгновение показалось, что веганец болен, пока я не сообразил, что веганский смех напоминает блеяние козла. Я стараюсь держаться от веганцев подальше, обходя стороной курорты.

– Присаживайся, — сказал несколько смущенный Лорел, поглядывая из-за своей трубки.

Я пододвинул себе кресло и сел напротив.

– Слушаю.

– Корт собирается написать книгу.

– Да, ты говорил.

– О Земле.

Я кивнул.

– Он выразил желание видеть тебя своим гидом в поездке по некоторым Прежним Местам…

– Весьма польщен, — сказал я довольно резко. — Любопытно было бы узнать, чем объясняется его выбор.

– Еще любопытнее узнать, что ему может быть о вас известно, да? — спросил веганец.

– Да, — согласился я, — это еще интереснее.

– Я запросил компьютер.

– Отлично. Теперь я понимаю.

Я откинулся в кресле и допил свой коктейль.

– Сперва, когда я только задумал эту поездку, я просмотрел Биограф-регистр по Земле, просто искал общие сведения о людях. Потом, когда нашел кое-что интересное, обратился к Банку данных по персоналу Управления Земли…

Я хмыкнул.

– Меня больше поразило то, о чем он умалчивал, чем то, о чем он сообщал.

Я пожал плечами.

– В вашем послужном списке множество белых пятен. Даже сейчас никто не может с уверенностью сказать, чем вы занимаетесь большую часть времени. И кстати, когда вы родились?

– Сам не знаю. Это было в крохотной греческой деревушке, и в тот год они все там сбились с календаря. Говорят, это было на Рождество.

– Согласно вашей официальной биографии, вам семьдесят семь лет. По Биограф-регистру выходит то ли сто одиннадцать, то ли сто тридцать.

– Я убавил себе лет, чтобы получить это место. Тогда была Депрессия.

– Поэтому я построил модель Номикоса — надо сказать, весьма примечательную, — и запрограммировал компьютер на поиск физических аналогов с точностью до 0,001 % во всех банках данных, в том числе и в закрытых.

– Ну да, одни собирают старые монеты, другие строят модели ракет.

– Я обнаружил, что вы можете быть еще четырьмя или пятью другими людьми. Все они — греки, притом один из них просто потрясающий. Правда, этот человек, Константин Коронес, один из самых старших в списке, родился двести тридцать четыре года назад. На Рождество. Один глаз голубой, другой карий. Искалеченная правая нога. В двадцать три года такая же линия волос. Тот же рост. Те же признаки по системе Бертильона.

– И отпечатки пальцев совпадают? И узор сетчатки глаза?

– Во многих старых файлах Регистра эти данные не указывались. Может быть, составители прежде были не так аккуратны? А может, просто не так строго контролировали доступ к данным Регистра.

– Вы, конечно, знаете, что в настоящий момент на нашей планете более четырех миллионов человек. Покопавшись в последних трех-четырех веках, вы, я ручаюсь, для многих найдете двойников и даже тройников. Ну и что из того?

– Это просто привлекает к вам внимание, делает вас чем-то вроде духа этих мест — вы столь же причудливо изуродованы, как и они. Без сомнения, мне никогда не удастся достичь вашего возраста, каков бы он ни был. И мне любопытно, какие качества могут развиться в человеке за столь долгий срок, — особенно учитывая ваш статус хозяина истории и искусств этого мира. Вот почему я пожелал воспользоваться вашими услугами, — закончил он.

– Теперь, когда вы познакомились со мной, изуродованным и все такое прочее, могу я отправиться домой?

– Конрад! — я был атакован трубкой.

– Нет, мистер Номикос, у меня есть и практические соображения. Этот мир суров, а у вас высокий потенциал выживания. Я хочу, чтобы вы меня сопровождали, потому что я хочу выжить.

Я снова пожал плечами:

– Ну что ж, с этим все ясно. Теперь что?

Он хмыкнул.

– Я чувствую, что неприятен вам.

– Что вас навело на эту мысль? Только то, что вы оскорбили моего друга, задали мне множество нахальных вопросов и вынуждаете меня выполнять ваши прихоти…

– …а еще эксплуатировал ваших соотечественников, превратил ваш мир в бордель и выставил напоказ глухую провинциальность вашей расы в сравнении с неизмеримо более древней галактической культурой…

– Я говорю не об отношениях между расами. У нас разговор личный. И повторяю: вы оскорбили моего друга, задали мне множество нахальных вопросов и вынудили выполнять ваши прихоти.