Это были обычные любезности. И они стояли достаточно далеко друг от друга. Тесса подумала, что она могла сделать неверные выводы. Ее сознание уже отключалось и выдумывало невозможные сценарии, когда он сказал это, понизив голос:

— Ты уверена, что мне можно общаться с тобой?

Люси засмеялась и покраснела.

— Совершенно.

Она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Сердце Тессы заныло.

— Я и подумать не могла, что, придя домой, обнаружу там такого приятного человека.

Он стоял у двери и улыбался. Тесса зажмурила глаза, чтобы остановить слезы. Ей было жаль саму себя.

— Но ни слова сестре. Не сейчас. Я хотел ей рассказать, когда желал спокойной ночи, но давай сначала посмотрим, что из этого выйдет… прежде чем мы расскажем.

— Хорошо.

— И я увижу вас обеих на Дне подарков.

Тесса не стала слушать дальше. Она заползла назад в спальню, добралась до ванной и почти добежала до кровати, когда услышала шаги Люси.

Хотя, с горечью подумала Тесса, никакими женскими секретами они делиться не будут. Слишком многое надо было скрыть.

Только в одном она была уверена. Она не собиралась проводить День подарков с ним. Она не собиралась наблюдать, как Люси и Кертис флиртуют друг с другом, пока она жмется в углу со всевозможными родственниками, притворяясь, что все прекрасно.

Рождество было ужасным, затянувшимся праздником, в котором не обошлось без веселья, от которого у Тессы болели челюсти, потому что ей приходилось притворяться, что все в порядке, и постоянно улыбаться. Поскольку родственников у них не было, они всегда придавали большое значение рождественскому обеду и старались, чтобы все было как полагается, от индейки до мясного пирога. Нога у Тессы еще болела, и готовить она не могла, поэтому она наблюдала за тем, как это делает Люси.

Тессу раздражало веселье, с которым ее сестра порхала по кухне, поддерживая оживленную беседу. К Люси должны были прийти ее друзья-австралийцы, которые здесь учились. За столом Тесса заняла позицию наблюдателя.

Это только игра ее воображения или Люси и правда слишком сияла? Она была похожа на игрушку, в которую вставили новую батарейку. Ее младшая сестра могла болтать, смеяться и излучать веселье целыми днями. Это было заразно. По крайней мере для гостей. Они никогда не были скучными, но сегодня они то и дело разражались смехом.

В семь Тесса встала, не в силах больше это выносить, и попрощалась. Она сказала, что у нее болит голова, избегая озабоченного взгляда Люси.

Предлог был принят, и хоть он был довольно слаб, мог пригодиться утром, когда она снова достанет его из шляпы и представит как причину, чтобы не идти ни на какой День подарков к Диазам.

Только чтобы избежать споров на Рождество, Тесса позволила сестре думать, что их выход в свет был уже утвержден. Так называемая головная боль сопровождалась слабой улыбкой, которая должна была предупредить Люси, что плохое здоровье еще даст о себе знать следующим утром.

— Я провожу тебя наверх.

— Не надо. Ты… ты оставайся здесь со… своими друзьями. Я вполне способна сама подняться по лестнице и не упасть. — Сестра схватила ее за руку. Прикосновение этой обманщицы причиняло ей боль.

Но Люси не виновата, снова и снова твердила она себе. Сестра не подозревала, что между Тессой и Кертисом что-то было… Вся вина лежала на нем.

Но Тесса не могла заставить себя взглянуть на сестру, и поэтому она смотрела на собравшихся гостей.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? — прошептала Люси, когда повела Тессу к выходу. — Ты весь день ведешь себя странно.

— Правда? — пробормотала Тесса. Интересно, как отреагировала бы Люси, если бы сестра высказала ей все? Наверно, пришла бы в ужас. Возможно, стала бы ее жалеть, как и Кертис.

— Ты же знаешь, что это так. Ты почти ничего не говоришь весь день! А я весь день трудилась на кухне, как рабыня, чтобы приготовить рождественский обед!

— Бедная Люси, — в голосе Тессы не было ни капли сочувствия. — Как ужасно заботиться о себе, хотя бы для разнообразия. Да к тому же и обо мне в придачу.

— Я просто пошутила, Тесс.

— А я нет. Я устала, у меня болит голова, и я хочу лечь в постель.

— Хорошо, — поспешно ответила Люси, — тогда прими обезболивающее, у меня здесь кое-что есть. — Она порылась в кармане, достала маленькую серебристую вещицу и отдала сестре. — Это свисток.

— Я знаю, что это, Люси. Интересно, что я должна с этим делать.

— Свистеть, как только я тебе понадоблюсь.

Они дошли до спальни.

— Если я этого не говорила… Я очень благодарна тебе за все, что ты делала для меня, с тех пор как мама и папа умерли… И за все, что ты делаешь для меня сейчас. Я знаю, тебе приходилось много работать…