Во всей этой истории ее занимали два обстоятельства. Во-первых, количество. Ведь ясно, что, имея пристрастие к алкоголю, двумя бутылками вина в неделю не удовлетворишься. И во-вторых, демонстративность. Если кто-то втихую пьет и умудряется при этом оставаться незамеченным, почему бы ему так же ловко не избавляться от пустых бутылок? Почему непременно нужно привлекать к ним внимание?

Все эти загадки ставили перед администрацией только один вопрос: как реагировать? К счастью, решать его было не Кэти. И поэтому она просто убрала бутылки с глаз долой, чтобы потом отдать их президенту попечительского совета, как только он в очередной раз появится в «Доме».

Покончив таким образом с шутником-пьяницей, она взялась за визитные карточки, оставленные ей в прошлый раз Джадом. Люди самых разнообразных строительных специальностей. Кое-кого из них, может, удастся уговорить поработать в «Доме». Выбрав одну из визиток, она пододвинула к себе телефон.

Примерно в середине дня впервые раздался зуммер внутренней связи, и резкий голос Агаты сообщил, что с Кэти хотят говорить по междугородному.

– Спасибо, – откликнулась она, не отводя глаз от списков учеников, преподавателей и классных помещений. Потом, сняв другую трубку, но все еще думая о расписании, деловито проговорила: – Кэти Донован слушает.

– Судя по тону, по-прежнему с головой в работе.

Звук глубокого бархатистого голоса заставил ее поднять голову от бумаг.

– Джад? В вашу группу записалось уже пятеро. Я как раз собиралась вам позвонить.

– И сколько мне пришлось бы ждать звонка? – хохотнул он.

– Честно сказать, не знаю, – ответила она после секундной паузы.

– Вы колебались, потому что хотели поговорить не только о делах, и вам мешают какие-то задние мысли?

– Да. Пожалуй, именно так, – с некоторой растерянностью согласилась Кэти, удивляясь, как точно он понял ее ощущения.

Она не знала, откуда он говорит, но похоже было, где б он ни находился, он поудобнее устроился у аппарата.

– Забудем о задних мыслях. Что же вы все-таки хотели мне сказать? – Голос одновременно и ласкал, и чуть поддразнивал.

– Что я благодарна вам за настойчивость, – внезапно решившись, призналась Кэти. – Меня и в самом деле нужно было оторвать от всей здешней рутины. Мне очень понравилась ваша семья. И я получила огромное удовольствие.

– От всех, без исключения, эпизодов вечера?

Вкрадчиво заданный вопрос застиг ее врасплох. Хотя почему, собственно? Ведь с первой встречи Джад показал, что он из тех, кто предпочитает говорить прямо. Если ему хотелось что-то узнать, он спрашивал. Если хотелось что-то сказать, говорил. И ведь так живут многие, подумала с завистью Кэти, пытаясь найти и не находя подходящие к случаю слова.

– Кэти? – окликнул он, когда пауза затянулась.

А ведь он прав, вдруг пришло ей в голову. Честно и прямо обсуждая деликатные вопросы, можно заметно облегчить себе жизнь. Ну, не раздумывай!

– Вот здесь-то и начинают мучить подспудные мысли, – выпалила она.

– Так я и предполагал. Но вы лучше не мучайтесь, а попробуйте их сформулировать.

Его деловитый спокойный тон оказался куда эффективнее любых подталкиваний и уговоров.

– Да, – сказала она. – Да, я получила огромное удовольствие от всех эпизодов вечера. От некоторых из них даже слишком большое.

– Разве можно получить слишком большое удовольствие от поцелуя?

– Можно, потому что после предыдущего поцелуя прошла уйма времени и потому что сейчас я совершенно без сил и вся жизнь кошмарно запуталась, – ответила она, не успев даже смутиться от прямо поставленного вопроса и лишь краем сознания отметив, что ему опять все про нее ясно.

– А после предыдущего поцелуя прошло так много времени?

Вечность, подумала Кэти. Но вслух сказала:

– Да, достаточно. – Как он молниеносно разгадывает суть дела, подумала она со смесью тревоги и восхищения.

– Плохо. Ведь вы же созданы для поцелуев.

– Джад! – Голос зазвучал резко и протестующе.

– Кэти, милая, а вы замечали, как быстро вспыхиваете? Это весьма неожиданно в человеке, жизнь которого, можно сказать, проходит на публике.

– Джад!!!

– Хорошо. О поцелуе мы побеседуем позже. А сейчас я хотел бы сосредоточиться на другой части вашей реплики. Если я правильно понял, вы боитесь, что я еще больше запутаю и усложню вашу жизнь?

– Это не трудно. Она и так уж осложнена до предела.

– Меньше всего на свете я хотел бы причинить вам трудности, – сказал он с какой-то новой, глубокой серьезностью. – И если у вас есть на этот счет опасения, нам нужно подробно все обсудить.