Шрифт:
В Шу Йосех отошел от входа в переулок Тош, отыскал Ногаха. — Пойди-ка взгляни, — прошептал он. — Похоже, сейчас что-то случится.
В крепости Зуки очнулся в первый раз со времени своей встречи с Чаровницей. Он был смущен и перепуган, хотя мало что понял. Но даже эти воспоминания были смутными, как будто он грезил наяву. Какие-то неведомые места, события… Все такие странные, непонятные — мозг мальчика отказывался воспринимать их. И вдобавок неприятное чувство, словно внутри поселился кто-то еще, чужой и страшный.
Откуда-то донесся удар грома.
Через секунду Зуки снова погрузился в спасительное забытье.
Торго беспокойно шагал по своим покоям. Он был встревожен, испуган.
Происходило нечто необычайное. Он ничего не понимал. Он нуждался в помощи Чаровницы. Она бы подсказала, что делать. — Но евнуху не удавалось разбудить госпожу.
Эйзел не являлся за мальчиком. Он опаздывал, сильно опаздывал. Приближалось назначенное Ишабелу время. Выполнил ли он приказ?
У себя дома в Шу Сису бел-Сидек совещался с атаманами. Он хотел, чтобы каждый назвал своего возможного преемника.
На улице Чар Ишабел бел-Шадук подал условный знак.
Глава 14
Мальчики, утомленные дневными событиями и постоянным возбуждением, наконец уснули. Но женщины не смыкали глаз. Аарон тоже сомневался, что ему удастся заснуть. Между тем было уже поздно, а погода улучшалась, и назавтра предстоял рабочий день.
Еще один, потом — выходной. Аарон надеялся, что его геродианские хозяева уладят свои политические разногласия и вернутся к строительству кораблей.
Он поднялся задуть свечу.
Кто-то постучал в дверь.
Аарон выругался про себя. Не послать ли их к черту? Но в следующую минуту он осознал, что и Рейха, и бел-Сидек стучали иначе — не так резко, властно. Аарон почувствовал легкое головокружение. Ему опять стало страшно.
Стук повторился. Лейла, ее мать и Миш сели на постелях и уставились на Аарона.
С тех пор как дартары вплотную занялись лабиринтом, на улице Чар не случалось никаких происшествий. Только законченный тупица мог решиться на преступление под надзором дюжины воинов, расположившихся на углу переулка Тош.
Аарон подошел к двери, недоуменно глянул на торчавший из нее нож. Он не вынимал его, совсем забыл об этом, а женщины тем паче: последние день-два они делали вид, что Аарон единственный в доме господин и повелитель.
Он отодвинул засов, потянул дверь на себя, набрал в легкие побольше воздуха, чтоб обругать незваного гостя…
Дверь резко подалась, ударила Аарона в грудь. Дыхание у него перехватило, он шлепнулся на пол. Двое мужчин проникли в дом. Один перешагнул через протянутую ногу Аарона и занял позицию у противоположной стены. Вслед за первыми ворвались еще двое. Последний из них приставил нож к горлу ошеломленного хозяина.
Закричали женщины.
— Проклятие! Хватайте его, живо! — пролаял остановившийся на пороге человек.
— Куда он, черт побери, запропастился? Ага!
— Вот он! — отозвался другой.
— Ариф! Нет! — завизжала Лейла.
Миш кошкой напрыгнула на спину бандита, угрожавшего Аарону. Воспользовавшись замешательством противника, Аарон вскочил и попытался захлопнуть дверь. Но наткнулся на загородившего выход предводителя.
Старуха Рахеб с размаху опустила тяжелый горшок на голову человека у стены.
Аарон выхватил из двери нож и ударил им вооруженного врага. Он не помнил, чему его учили в армии. В голове вообще не было ни одной мысли — только ужас и гнив. Он почувствовал, как нож вошел в тело, между ребер.
Один из уцелевших еще бандитов отшвырнул Лейлу на другой конец комнаты. Второй схватил Арифа, развернулся, ударил Рахеб ногой в живот и кинулся к двери. Товарищ его пытался поднять приятеля, которого старуха успела огреть по голове.
Аарон подобрал оброненный раненым нож и стал в дверях. Он прочел страх в глазах не выпускавшего Арифа человека — страх, что не удастся отсюда выбраться.
Краем двери Аарона ударило в спину, а бандит с Арифом на руках нанес ему неловкий, но сильный удар в шею и вырвался наружу. Оттуда раздавался отчаянный крик:
— Иш! Тревога!
Последний из нападавших бросил свою ношу и тоже поспешил к выходу. По дороге он злобно пнул Аарона в лицо.
Не прошло и минуты, Аарон пришел в себя и снова схватился за нож. Из носа и рта текла кровь, но, подгоняемый воплями сына, он, прихрамывая, выбрался на улицу.
Когда раздались крики, Йосех и Ногах только вступили в переулок. Они сразу же вернулись взглянуть, что происходит.