Толлеус ждал. Наконец, через незакрытую дверь послышались тяжелые шаркающие шаги.

— Если все так убого, как ты говоришь, то приглашение стоит дать. Хорошая возможность макнуть их Искусство в грязь, показав несостоятельность кордосских разработок… — донеслись слова.

Шаги стали громче, и наконец в двери показался седовласый старик в черной мантии, за ним следом семенил давешний юнец. Седой — судя по ауре явно чародей — критически осмотрел жука, покивал своим мыслям и подал знак щеголю.

— Возможно, мы дадим вам приглашение на турнир. Но нужно соблюсти кое-какие формальности. Какой категории ваш голем?..

Толлеус не знал. Купец про это ничего не говорил. Видя замешательство искусника, юнец задал наводящий вопрос:

— Оно само ползает?

— Нет, я им управляю, — напрягся старик. Ему показалось, что это может послужить причиной отказа. Оказалось, ничего страшного:

— Значит требуется контроль, — юнец чирканул галочку в бумаге. Потом критически осмотрел жука и сделал еще одну отметку, пробормотав:

— На человека не похож… В каких номинациях заявляетесь? Единоборства, длинная миля, полоса препятствий?…

Старик пошамкал губами, прикидывая, и выбрал только полосу препятствий: его жук неплохо показал себя на болотах.

— И последнее: в чем его особенность? — поднял на Толлеуса взгляд щеголь: — Что он умеет делать?

Искусник задумался. — Мой голем не падает, — наконец сказал он. У ворот заржали стражники, которые слышали этот разговор. Даже седовласый не сдержал усмешки:

— Так и запиши! — резюмировал он.

В том виде, как жук выглядел сейчас, он для соревнований не подходил. Оробосцы в посольстве сразу заявили, что вид у голема должен быть более приглядный. Кроме того, у каждого творения, участвующего в турнире, должно быть имя — чтобы зрители могли его прочитать. Имена чародеев при этом не афишировались. Зачастую, как оказалось, представлялся образец от какой-нибудь чародейской школы, а не конкретного мастера.

Толлеуса записали именно как 'Толлеус из Кордоса'. Вроде как личная инициатива человека участвовать, но и Империю приплели.

Пускай пишут что хотят, лишь бы через границу пропустили.

Искусник бы плюнул на все правила, но только сам чувствовал, что жук требует доработки. Обязательно надо сделать что-нибудь с управлением. Голем упорно отказывался самостоятельно ползти по прямой, рыская носом, и приходилось все время посохом корректировать направление. В конце концов, это пробный экземпляр, собранный из подручного хлама, пусть и на волне озарения. Простор для совершенствования большой. Задумки есть.

Добравшись до постоялого двора, Толлеус отловил уличного мальчишку и за медную монетку отправил того привести плотника и кузнеца. Потом долго объяснял им свой заказ: он хотел сделать жуку хорошие лапы с коленями. Это обещало более ровный и плавный ход. Вдобавок, тогда жук смог бы приседать и подниматься — старику порядком надоело карабкаться на метровую высоту.

Еще требовалось заменить каркас разбитой повозки. По мнению старика, идеально подошла бы большая лодка — в памяти еще свежи были зеленые болотные воды. Только где же взять лодку? Город не портовый, даже реки нет.

В конце-концов нашлось альтернативное решение. Плотник пообещал сделать большую купальню, укрепить ее и просмолить снаружи. Для плавания такая посудина не годится, а вот для жука — в самый раз. Поменьше повозки — так хоть на узких улицах пролезет — не застрянет.

Критически осмотрев купальню — деревянный таз метровой ширины, Толлеус погрустнел. Конечно, одному внутри было не тесно, а если еще лавочку сделать, то даже удобно. Но вещи погрузить некуда. Влезет только что-то по мелочи. Хотя, с другой стороны, конструкция обещала быть юркой, что для города очень важно. В конце-концов, для дальних переездов есть лошадь. Путешествовать по стране на големе — маны не напасешься. Он нужен для поездок по городу, чтобы не истязать больные ноги. Хорошо бы еще приспособить свое изобретение для передвижения внутри дома, но это недостижимая мечта — габариты и маневренность для этого нужны совсем другие.

Целый день у плотника с подмастерьями ушли на сборку. Толлеус руководил, суетясь вокруг, ругаясь и пытаясь объяснить задумку.

Когда измученные работники ушли пропустить стаканчик после утомительной работы, на земле перед стариком, словно раздавленный краб, распростерлась туша 'жука'. Дальше дело было за Искусством. В этот раз было проще: не надо было крепить ноги искусными нитями, и перед глазами был готовый образец. Толлеус справился за час.

Новый жук получился очень похожим на паука, только шестиногого: круглое приплюснутое тельце, такая же постановка лап. Черный цвет довершал картину.