Он подтянулся, выполз на гать. Поднялся, шатаясь, мокрый, грязный, сжимая бесполезный меч — я испугался, что он сейчас бросится в болото, за чудью. "Беги, ублюдок!" Эрао сунул меч в ножны и побежал, на ходу перетаскивая щит со спины на голову. Я, заслоняясь рукой, кое-как перевел испуганную лошадь через развороченный участок — и тоже побежал. Голубка всхрапывала, толкалась, мотала меня на поводу как куклу, сапоги то и дело соскальзывали с пляшущих жердей. Одно хорошо — по настилу мы бежали быстрее, чем чудь по болоту. Эти твари легко ходят почти по любой трясине — но бегают они неважно. Что по болоту, что по твердой земле.

Как только под ногами оказался травянистый склон, я вскочил в седло, поравнялся с мальчишкой и протянул руку. Он словно бы не заметил, на ходу вспрыгнул на лошадь позади меня. Мы поспешили отъехать подальше и повыше, через елки, в сухой сосняк. Слава Богу, взгорок оказался достаточно большой, а глубоко в лес чудь не заходила.