Шрифт:
Наконец я встал и выбрался кое-как из фюзеляжа [1] . Смотрю — вылезают и другие. Значит, чудеса все-таки бывают: мы живы.
Вылезли мы и стоим перед своей разбитой птицей, молчим. Кругом туман, тихо. Так тихо, что даже страшно.
«Крышка, все дело пропало», — думаем мы и никак не можем поверить этому.
В ТАЙГЕ
— Как страшно! — сказала бабушка.
Брат вынул из портфеля синюю тетрадку.
1
Фюзеляж — корпус самолета.
Все наши руки потянулись за ней.
— Что это такое?
— Постойте, постойте... Это подробный отчет о нашем перелете. Хотите, прочту, что с нами было после того, как мы упали?
— Конечно, хотим! Как же не хотим! Читай скорей!
Брат начал читать:
— «Когда летчики немного опомнились, они попытались узнать, где они, куда попали.
А вдруг все приборы поломались? И секстан [2] поломался? И компас разбился? Что тогда?
Аэронавигатор полез в фюзеляж.
2
Секстан — инструмент, которым по звездам определяют место на земном шаре.
Все с нетерпением ждут, что он скажет.
Стерлигов долго возится внутри самолета, наконец вытаскивает оттуда хронометры, секстан и карты.
— Все цело! — кричит он. — И компас не разбился!
Летчики радостно вздохнули.
Но секстан оказался ни к чему. Редкая звездочка вдруг покажется из тумана и сейчас же прячется.
Попробуй — определи.
Тогда летчики снова стреляют в туман ракетами.
Может быть, поблизости есть жилье, люди? Они увидят или услышат, как рвутся ракеты и придут на помощь?
Последняя ракета исчезла, в тумане, а никто не показывался.
Тогда летчики разложили огромный костер.
Может быть его увидит кто-нибудь?..
Тайга молчит. Туман, сырость. И хоть бы какая-нибудь веточка щелкнула, тогда не было бы так жутко от этой тишины.
Летчики поняли, что они бессильны.
Они опять стоят молча и не знают, что делать.
Вдруг Стерлигов закричал во все горло:
— Огонь!
— Где? Где огонь? — Все всполошились и смотрят в туман.
— Ничего не вижу. — говорит Шестаков.
— И я ничего не вижу, — говорит Болотов.
Фуфаев тоже ничего не видит.
— Да вон, смотрите прямо. Должно быть на вершине горы — костер, — тычет Стерлигов куда-то пальцем.
— Да это не огонь, — говорит наконец, Болотов, — это звезда!
— Ну вот, звезда! Конечно огонь!
— Какой там огонь! Настоящая звезда, — вон ее туман затянул.
Все согласились, что это была все-таки звезда.
— Эх вы! Пенснэ! — сказал Фуфаев.
Опять все стоят молча.
— Вот что, ребята, — предложил Болотов, — давайте спать! Все равно ничего не придумаете. Утро вечера мудренее.
Все согласились. Всех усталость валила с ног.
Залезли в фюзеляж, завалили выход на всякий случай чем попало и захрапели.
Утром Болотов встал первым. Он принялся расталкивать товарищей.
А они спят, как убитые.
— Эй вы, красавцы, пора вставать!
Заспанные летчики вылезли из фюзеляжа.
Все с любопытством оглядываются по сторонам.
«Страна Советов» лежит почти на самой вершине горы. Шасси самолета разбиты. Штук двадцать огромных сосен стоят совсем без макушек, макушки валяются внизу: их срезал, падая, самолет.
Кругом, куда ни посмотришь, — горы, горы и горы, поросшие лесом.
Но теперь ветер качает сосны, тайга шумит.
Над самыми головами пилотов закуковала кукушка.
Уж не считает ли она дни, сколько им сидеть в тайге?
Вое подняли головы.
А это была не кукушка. Это был Фуфаев. Он залез повыше, чтобы посмотреть кругом, по хорошего ничего не увидел и с горя закуковал.
Все засмеялись. Фуфаев немножко развеселил пилотов.
— Ну, аэронавигатор, теперь вы можете сказать, где мы находимся? — спросили все у Стерлигова.
Стерлигов разложил на траве карты, все склонились над ними.
Аэронавигатор смотрит на компас, на карту, высчитывает что-то на бумажке и, наконец, говорит.
— Мы находимся в долине реки Зазы.
— А где эта река Заза? И далеко ли до Читы?
— Река Заза между Верхнеудинском и Читой. До обоих городов далеко. Ближе — сибирский тракт, до него 80 километров.
Теперь все ясно.
— Но как же добраться до этого сибирского шоссе? Как же бросить самолет?
Летчики опять приуныли.