Но в ответ на это высказывание вместо очередного всхлипа раздался упрек:

— Я предупредила! Но вы, видно, были слишком заняты перепалкой, чтобы это заметить!

Ждан хотел было возмутиться, но Яр перебил его на полуслове:

— Она права. Мы слишком увлеклись и могли не услышать, — и, обращаясь снова к девушке, продолжил: — а тебе надо было дождаться, пока мы услышим. Веля, честное слово, как ребенок! Слезай, если что, мы тебя поймаем.

Наверху пару волн раздавалось сопение, а потом неуверенно спросили:

— Честно?

— Я тебе хоть раз солгал?

Верно, не лгал. А недоговорки уже не считаются… Велимира вздохнула и, зажмурившись, стала аккуратно слезать. Ноги скользили, в руки немилосердно впивались кусочки жесткой коры, сердце стучало так, что девушке казалось — слышно было даже тем, кто внизу. И только она заставила себе поверить в то, что все пройдет хорошо, как предательница нога все-таки сорвалась, уже в нескольких локтях от земли. Веля пискнула, попыталась удержаться руками, но лишь разодрала ладони и полетела вниз.

Яромир, живо подскочив, успел ее поймать, и даже перехватил поудобнее. Потом чуть насмешливо сказал:

— Глаза-то можешь уже открыть.

Веля послушалась, открыв сначала один, потом второй, и, спокойно вздохнув, наконец упала в обморок.

Его высочество ненаследный принц Лексан и по совместительству Глава Тайной полиции мерил шагами свой кабинет, в котором сейчас были опущены все плотные серые шторы и горели настенные подсвечники. Так он ходил уже давно, пока, наконец, не остановился прямо за спиной человека, который в данный момент что-то изучал, сидя за дубовым столом его высочества.

— Вы хорошо понимаете, что сейчас делаете? — проскрежетал спустя десять долгих волн голос, принадлежавший этому человеку.

— Разумеется, — любезно ответил Лексан и великодушно пояснил: — это дело называется перевербовкой.

В тишине отчетливо послышалось скрежетание зубов и злое:

— Это не перевербовка, это петля на шее…

— Отнюдь, господин Карстер, — его высочество побарабанило пальцами по столу и обошло его с другой стороны, — или вы думаете, действительная петля была бы лучше?

Карстер оскалился:

— Вы так уверены, что он бы мне грозил?

— А вы уже ознакомились с материалами дела? — невинно уточнил принц, садясь таки в кресло напротив. — По моему скромному мнению показаний уполномоченного посла Акиремы и доклада моих людей — я уже не говорю о ваших старых грешках — вполне достаточно, чтобы все вместе попало под статью четыре пункт семь уголовного кодекса, в коей говорится о государственной измене, и статью восемь дробь шесть пункт десять подпункт "а" чаровнего постулата, в котором как раз таки точно прописано то, что…

— Довольно! — непочтительно перебил собеседник его высочество. — Я понял.

— Вот и отлично. Я знал что мы с вами найдем общий язык. А теперь вы дадите показания и подпишете эти бумаги, после чего можете приступать к своим обязанностям.

Карстер скривился:

— И в чем же они будут заключаться?

— В том же, в чем заключались ранее. Сбор информации, доклады лично мне. Естественно, пока дело не закрыто, вы продолжите следить за перемещениями небезызвестного нам с вами человека, обладающего на данный момент уникальным артефактом. Но отныне ваша деятельность будет ограничена лишь только наблюдением и сбором информации, учтите это, господин Карстер. Позаботьтесь также о том, чтобы этот человек спокойно мог добраться до своей цели, не перейдя никому дорогу и "случайно" не потеряв сам камень. К слову, для вас он все равно был бы бесполезен. Вы все поняли?

— Да, — удрученно кивнул новый информатор его высочества, — а что делать с чаровником?

— Им уже занимаются пои помощники, вы продолжите работать в паре. Краллю же стоит подкинуть дезинформацию, заботы о которой я возьму на себя. А вы пока пишите.

Его высочество вытащило из стола сигары и закурило, пуская изо рта струйки дыма и отрешенно глядя перед собой.

Мысль о том, чтобы ударить его этим тяжеленным толмутом по голове, казалась такой соблазнительной, что Карстер еле сдерживал свои порывы, заставляя себя то и дело коситься на двух стражников, которые сейчас хоть и были вне зоны слышимости, но все же смотрели в сторону принца неотрывно. В конце концов он перевел глаза на Лексана и, для приличия поборовшись с соблазном с несколько пылинок, все же спросил:

— А если я вздумаю удрать?

— Тогда, боюсь, просто повешением дело не обойдется… Но вы же не станете делать глупостей?

Карстер выругался. Вот уж вляпался так вляпался…

Схватили их по-глупому, уже в городе, когда он с чаровником уже были готовы предстать пред светлые очи его величества кралля Блуда и доложить всю накопившуюся информацию. Взяли под арест по всем правилам за "нарушение общественного порядка", которое, скорее всего, сами и спровоцировали. И под этим предлогом повязали, тихонько погрузили в полицейскую карету и увезли в мрачные застенки Тайной полиции, прямо в загребущие ручонки его высочества Лексана. Пробовать бежать было бессмысленно: рядом околачивался чаровник школы Феникса, который блокировал Силу товарища, а сам Карстер как назло в драке вывихнул руку, и потому мог сосредоточиться лишь на том, чтобы боль не прорвалась неуместными стонами. Какой уж тут побег!