Но, увидев, какую гримасу состроил в ответ его друг и брат, Дарен хмыкнул:

— Разбаловался ты со своей Морой.

— Если бы ты сам к ней сходил…

— Яр, не начинай, а? Посчитаю нужным — схожу. А девки в таких заведениях и должны быть приставучими.

Велимира лишь вздохнула: она так не считала, но что возьмешь с мужиков? Не самой же им троим постель греть….

Девушка даже плечами передернула.

Грузный вышибала, стоявший на входе и подкидывающий на ладони злат, лениво окинул путников взглядом и снова вернулся к своему занятию. Столиков свободных в самый что ни на есть питейный час было всего два: рядом с лестницей и у входа. Подумав немного, Дарен отправился к лестнице. Ждан дернул его за рукав:

— Почему туда?

— Оттуда вход удобней просматривать.

Парень спорить не стал: сейчас его больше привлекали молоденькие разносчицы, снующие вдоль зала в предельно открытых нарядах. Фартучки, правда, уже давно не были стираны, но издалека, вроде и незаметно.

Велимира тоже их заметила, но лишь поморщилась: юбки были непотребно короткой длины — до колена, чем активно и пользовалась изрядно подвыпившая мужская половина города. Девушки дежурно хихикали и спешили дальше с подносами, уставленными золотой пенящейся бирой.

— Что, присмотрел себе девку на ночь? — ехидно осведомился Яромир у Ждана над ухом, заставив того вздрогнуть.

— Тьфу на тебя! — искренне обиделся парень, отвлекшийся от созерцания смуглых тонких ножек, обладательница которых как раз прошла мимо них. — Всю малину испортил!

Шатренец проследил за его взглядом и едва слышно хмыкнул:

— Тебе не по зубам. Спорим?

Ждан, в общем-то, и не собирался вовсе делить с кем-нибудь постель в эту ночь, но желание утереть нос этому бесцеремонному княжьему сынку было очень велико и слишком давно возникло. Он криво ухмыльнулся и стукнул по протянутой ладони:

— Спорим! На что?

Яр прикинул, что будет для него наименьшим ударом по самолюбию, если он все-таки проиграет, после чего предложил:

— На желание?

— Идет!

Веля посмотрела на них, нахмурившись, и укоризненно спросила:

— И не стыдно вам?

Яромир пожал плечами, а Ждан пробурчал что-то вроде: "если уж этому любителю юбок не стыдно, то мне и подавно не должно быть".

Дарен промолчал, но только лишь потому, что был занят собственными мыслями.

Гостильня и впрямь оказалась уютной. На каждом столике стояло по большой светильной лампе, которые те же разносчицы зажигали с наступлением темноты: круглобокие, из толстого стекла, они были похожи на глиняные горшки, только чуть приплюснутые. Столы были старательно вытерты, но все равно пестрели следами-выбоинами от ножей особо нервных посетителей и похабными словечками, выцарапанными теми же ножами или вилками. Стулья не выглядели дорогими, но по крепости могли уступить многим своим собратьям даже в кралльском дворце; а то как же: ведь если после каждой пьяной драки покупать новые стулья — то и разориться недолго.

И пищу, к слову, в "Золотом Козлике" тоже готовили съедобную. По крайней мере, после посещения гостильни не требовалось стремглав бежать в сортир или на прием к лекарю.

Друзья молча уминали хорошо прожаренное, но достаточно жесткое мясо, мужчины попивали биру, а Ждан то и дело косился на чернокожую девочку — уроженку Яцира. Он даже не ополовинил свою кружку, силясь понравиться молоденькой разносчице, но та все равно проходила мимо, не убирая с лица доброжелательную улыбку, но и не подпуская к себе никаких своевольных мужских рук.

Яромир, наблюдая за этим, лишь посмеивался, но молчал. Правда, его веселье быстро улетучилось, когда в заведение зашли еще трое и уселись за тем самым вторым столиком, что был у двери. Шатренец весь подобрался и тихо окликнул Дарена:

— Ты в курсе, что за нами хвост? — и молча, одними глазами указал на вошедших.

— Да, я их еще при выезде из столицы заметил, — откликнулся войник и усмехнулся: — расслабься, Яр. Они нам неопасны.

Яромир еще раз кинул осторожный взгляд на столик у двери. Внешность у всех троих была совсем не примечательной: черные короткие волосы, аккуратные усики, простые, незапоминающиеся лица… Сын-отщепенец одного из шатрских князей достаточно повидал таких людей, чтобы сомневаться в их принадлежности к определенному виду профессии. А потому все-таки уточнил:

— Ты уверен?

— Уверен. Это привет от его высочества.

Шатренец чуть расслабился, но не преминул спросить:

— С чего это наш ненаследный принц так озаботился сохранностью твоей жизни?

Дарен пожал плечами.

— Скорее всего, ему просто необходимо, чтобы я дошел до цели… живым. А вот зачем — другой вопрос…

— На который у тебя нет ответа, — закончил за него Яромир, — знаешь, Дар… Я не люблю, когда меня пасут. Сразу бараном себя чувствую… О, смотри.

Яр, криво улыбаясь, указал на Ждана, что-то нашептывающего той самой девушке. Дарен послушно повернулся, тоже ухмыльнулся, и как раз успел увидеть, как красавица, резко выпрямившись, отрезала:

— Хам! — и влепила парню пощечину.

Парень медленно повернулся к столу:: на лице его было написана детская обида, а в глазах застыло выражение полного непонимания ситуации. И тут уж Яромир с Дареном захохотали в голос, вгоняя в краску Велю, которой совсем, ну ни капельки не было смешно.

— Ты проиграл, — отсмеявшись, сказал Яр и хлопнул сконфуженного Ждана по плечу, — итак, мое желание…

Он наклонился к уху парня и прошептал несколько слов, после чего самодовольно откинулся на спинку стула. А Ждан, едва дослушав, вскочил и возмущенно заявил: