Дарен рассеянно оглядел запыленное помещение оружейной.

— А ты уверен, что ничего другого на заставе не хранится?

Веселин с полволны хмурился, пытаясь, видно, что-то вспомнить, а потом уверенно тряхнул головой:

— Нет, ничего.

Мерцернарий пожевал губы.

— Но не может же он ошибаться.

Войник выпрямился и задвинул шкатулку в самый дальний угол.

— Это с чего это? — он усмехнулся. — Все мы делаем ошибки.

— Не-ет, — протянул Дарен, хищно блеснув глазами. — Этот — не может.

Они направились к выходу из оружейной: смотритель молча запер дверь за мастерами.

— Да ты, как я погляжу, зуб на него имеешь, — хохотнул Веселин и хлопнул товарища по плечу, — и немаленький!

— Зришь в корень, человече, — ехидно отозвался Дарен. — Что же ты, умный такой, в мудрецы-то не подался, а?

— Не берут! — развел руками Вес. — Не берут и вся недолга!

Они расхохотались: видно оба представили, какой из Веселина мудрец. В сущности, такой же, как из самого Дара танцор. Вес честно признавал, что читать умеет, прямо-таки говоря, скверно, и жить ему отсутствие грамотности никак нее мешало; сам он говорил: мол, что я, дурак какой — во время драки поэмы зачитывать неблагодарным ушам?..

— Мастер Веселин! — из-за угла здания выбежал запыхавшийся мальчишка из его десятка. — Там… там…

— Пожар? — участливо поинтересовался Вес, не обращая на нахмурившего черные густые брови Дарена.

Паренек помотал головой.

— Ураган?

— Вес! — Дар сложил руки на груди. — Дай ему сказать.

Тот лишь пожал плечами, но издевки прекратил.

— Марта пропала…

Войники переглянулись.

— То есть как — пропала?

Мальчик сглотнул.

— Вот так… Совсем пропала. Мы на волну отворотились, а потом глянули — и нетуть ее.

— Может, отошла куда?

— Дык мы всю заставу оббегали, она кинжал Ронна умыкнула!

Дарен вздохнул и пробормотал себе под нос что-то нечленораздельное и неприличное.

— Ковырялка Ронна и медька гнутого не стоит. — хмыкнул Веселин, поглядывая на Дарена искоса.

Но тот лишь зло сплюнул и медленным шагом направился в сторону лазарета, оставляя товарища одного разбираться со всем.

— Сестра Йена?

Войник прошел сквозь помещение, залитое солнечным светом, проникающим через высокие стрельчатые окна под потолком. Гулко отдавался каждый шаг, сделанный по холодному плиточному полу. Но сестры он не заметил — лишь Ждана, угрюмо изучающего потолок.

— А ты что здесь делаешь? — удивился Дар. — Марш отсюда!

— Но…

— Ты мне не нокай, — хмыкнул тот. — При смерти не валяешься, голова цела и руки тоже. Бегом на тренировку!

Ждан пробурчал что-то оскорбительное, вылезая из-под одеяла, но Дарен не стал прислушиваться.

Из-за цвета стен льющийся медовой патокой из окон солнечный свет казался янтарным и каким-то терпко-сладким. Снова солнечный день… Наверное, последний.

— Чего ж ты, мастер, паренька так не любишь? — добродушно усмехнулась сестра Йена, входя в лазарет.

— А я никого не люблю, — осклабился войник в ответ.

"Ложь!" — раздался голос в его голове.

"Кышь!" — в тон ему отозвался Дар.

Сестра ничего не ответила, лишь покачала головой и стала переставлять какие-то склянки на полке: синие, зеленые, коричневые, фиолетовые… Дарен всегда удивлялся, как знахари и ведуньи разбираются в этом скоплении баночек и колбочек? Сам дьябол ногу сломит. И все остальные части тела тоже.

— Сестра Йена, мне надо поговорить с Вами.

Женщина повертела в руках синий пузырек и, не оборачиваясь, ответила:

— Говори, мастер.

Дарен чувствовал себя неуютно. Сестра Йена даже не повернулась, а он не знал, расценивать это как намеренное оскорбление или же просто как черту характера женщины.

— Мой вопрос может показаться неуместным… — он замялся. — Но все же, сестра, припомните, пожалуйста, нет ли у Вас какого-нибудь старого украшения с синим камнем посередине?

Дзинь!.. — яркая красная баночка выпала из рук сестры и разлетелась мелкими льдинками стекол по плиточному полу. Будто кровь из раны брызнула.

— Вот растяпа неуклюжая!

Женщина сама себя обругала и аккуратно встала на колени, маленьким веничком собирая осколки в кучку.

— Вам помочь?

— Нет. — чересчур резко отозвалась она. — Не надо.

Не надо — так не надо. Войник не стал настаивать, но и спрашивать ни о чем не стал. Было бы надо — женщина продолжила бы фразу. Дарен на миг отвернулся к ближайшему окну: лучик света, играясь, мазнул по его щеке солнечной краской, оставив теплый след.

— И все же сестра…