–  Поздно. Большого толку с этого не будет. Кровь я остановил, а остальное… Тут госпиталь нужен, да где его взять? Меня пулеметчик ихний на перебежке подловил. Так и переполосовал от бока до бока. Опытный, чертяка, я только приподнялся, а он уж в мою сторону и повернулся. Не успел я…

–  Отбегался этот стрелок. Вон, у подножья холма валяется.

–  Это вы его?

–  А кто ж еще?

–  Спасибо…

–  Не за что. Он и в мою сторону, чай, не с пирогами направлялся.

–  Все равно. Хоть не так обидно помирать будет.

–  Ну, это ты не торопись.

–  Я знаю, что говорю. Запоминайте, Александр Павлович. Вас ищут. Наша разведгруппа направлена именно за вами.

–  Кем?

–  Не знаю. Приказ пришел, мы и вылетели. Карта у вас есть? А то свою я сжег, когда меня зацепило. Оттого и не стрелял сразу, как вы начали.

–  Есть. Вот смотри.

–  Здесь, - палец его ткнул в точку на карте.
– И вот тут. В пятницу и в воскресенье тут будут наши ребята ждать. Выходите к ним, вас переправят за линию фронта.

–  Кому я там нужен, не знаешь?

–  Не знаю. Идите туда. Обидно будет, если не дойдете, выходит мы зазря тут легли.

–  Вы?

–  Там на другой стороне перешейка напарник мой должен быть. Его немцы сразу огнем задавили.

–  Я схожу, посмотрю.

–  Хорошо. Там портфель лежать должен, не трогайте его.

–  Почему?

–  Так надо.

–  Хорошо. Не буду, раз надо.

–  Уходить вам пора. Немцы скоро хватятся своих солдат, придут сюда.

–  Как тебя зватьто?

–  Снайпер я. Ребятам скажете, они знают. Винтовку возьмите, она бьет хорошо, не хочу ее немцам оставлять. Наган у меня в вещмешке лежит, с глушителем. Тоже заберите, пригодится вам. Там и еще коечто полезное отыщите.

–  А ты?

Вместо ответа он слегка повернул левую руку. Под ней лежала граната с привязанной к ней тротиловой шашкой.

–  Чеку я вынул. Или сам фрицев дождусь, или уже они…

–  Вот оно как… Выпить хочешь? У меня есть чуток.

–  Давайте.

Я положил на землю пулемет, скинул ранец и вытащил из него флягу с водкой, реквизированную мною у немцев на наблюдательном пункте.

–  Держи.

Снайпер глотнул несколько раз и протянул флягу назад.

–  Спасибо. Хватит, а то опьянею, шевельнусь раньше времени…

–  Хорошо. Ну, бывай, земеля. Пойду я, друга твоего гляну.

–  Прощайте, Александр Павлович. Удачи вам.

–  И тебе тоже.

Подобрав винтовку, я убрал наган и патроны и прочий хабар в ранец. Снайперку повесил за спину, поднял пулемет и зашагал к перешейку. По пути быстро осмотрел побитых немцев и разжился некоторым количеством продовольствия и гранатами. Пулеметных патронов у меня уже хватало - два кругляша и две снаряженные ленты, так что потрошить мешок второго номера, который валялся около перешейка, я не стал. Запасной ствол ни к чему, мне же не позиционную войну вести?

Уже подходя к перешейку, я услышал какойто треск. Это еще кто там такой ворочается? Звук шел не со стороны перешейка, а оттуда, откуда стрелял из кустов мой недавний помощник. Значит, жив еще? Или там еще ктото есть?

Стволом пулемета я раздвинул кустарник. Точно, есть. И вполне себе живой. На земле сидел здоровенный парень в нашей форме и оторванным рукавом гимнастерки перетягивал себе правую руку. Получалось это у него не очень удачно и он морщился, видимо, от боли.

–  Наше вам! Так ты живой? А снайпер сказал, что ты там, - я кивнул головой в сторону перешейка.
– Лежать должен. Он был уверен, что и тебя тоже… того…

Парень замер. Поднял голову и посмотрел на меня. Обвел глазами по сторонам, внимательно разглядывая лес.

–  Нет.
– Голос его был какимто хриплым и надтреснутым.
– Я здесь. И я живой, только ранен.

–  Представляться мне надо? Или и ты тоже знаешь, кто я такой и что со мной надо делать?

–  Знаю. Доставить вас к руководству. Живым.

–  Ага. Ну, значит, нужда в дальнейшем расшаркивании отменяется. Только, как ты это делать собираешься? Идти можешь?

–  Не могу идти. Если только очень тихо. Не могу стрелять. Нужен отдых, тогда мне будет легче.

–  Отдых ему нужен! Врач тебе нужен!

–  Врача тут нет.

–  Ты знаешь, я както это тоже усек. Ну, раз нет врача, то может и я сгожусь? Давай, показывай, что там у тебя?

Попятнало парня основательно. Осколками гранаты ему изодрало всю левую ногу. Правая рука была прострелена навылет, хорошо, что хоть кость осталась цела. Пришлось сбегать к убитым немцам и пополнить запас бинтов - моих, взятых в том же источнике снабжения чуть раньше, не хватило. Закончив перевязку, я отступил в сторону и критически осмотрел результаты своей работы. Египетскую мумию он уже напоминал. Во всяком случае - по количеству намотанных на конечности бинтов.