— А что, — хмуро поинтересовалась девушка, — вам не нравится?

— Нет, просто я приезжий, интересуюсь.

— Его специально так оставили. Эти, — девушка махнула рукой в сторону красных флагов, — хотели сначала стереть. Но не смогли. Потом решили задрапировать. Но все их покрывала то ветром сдует, то дождем смоет. Да и вообще у них денег на это нет, пенсионеры же все. А так сюда уже и экскурсии возят — показывать образцы наскального народного творчества. Я тоже друзей всегда вожу — из Москвы, из Питера. Смеются, фотографируются.

В этот момент толпа зашевелилась, и раздались какие-то громкие начальственные голоса. Кудесников стал протискиваться ближе, пока не оказался прямо в первом ряду. Теперь около постамента помимо рабочих в синем стоял дорого и модно одетый (белый стильный костюм, ботинки за четыреста долларов) мужчина лет тридцати пяти, явно начальственного вида. За его спиной возвышался детина в традиционном для всех охранников дешевом черном костюме. Вид детина имел скучающий — в этом месте никто не мог повредить его боссу. Как они появились, Арсений не видел. Скорее всего,

вышли из здания администрации, откуда до памятника рукой подать.

Теперь он отчетливо слышал все, что говорил этот начальственный мужчина. А говорил он вещи примечательные.

— Я вас… сюда… ночью послал… очистить это… к утру! Заработать… дал! До… заработать! А вы… мне тут… цирк шапито устроили! Я вас, козлов и козлик, опущу, если через два часа не закончите!

— Вот он, «праздник нашего города», — ехидно заметил кто-то за спиной Кудесникова.

Вокруг засмеялись. Мужчина резко повернулся и злым, острым взглядом стал шарить по лицам, выискивая автора репризы. Взгляд его неожиданно остановился на Арсении, который с невинным видом наблюдал за происходящим.

— Самый умный? — свистящим шепотом поинтересовался начальник.

До Кудесникова не сразу дошло, что эти слова обращены ему.

— Я тебя спрашиваю, — уже громко— поинтересовался человек в безупречном белом костюме. — Умничаешь?

Кудесников пожал плечами:

— Да я не говорил ничего, вы ошиблись. Конфликты ему сейчас совсем не нужны, а тут он вообще был ни при чем.

— Умничаешь! — словно не слыша его, бросил мужчина в белом.

И не оборачиваясь, гладя Арсению прямо в глаза, поднял руку и щелкнул пальцами. Тут же, как чертик из коробки, из-за его плеча возник чёрный дешевый костюм. Подойдя к Кудесникову, детина молча взял его одной лапой за лацкан пиджака, а

другой попытался схватить за воротник — видимо, с целью развернуть. Это он сделал напрасно — абсолютно автоматически Арсений провел бросок. В воздухе мелькнули чёрные ботинки и, никого, к счастью, не придавив своей тушей, охранник плюхнулся на свежеположенный асфальт. Все замерли, наступила полная тишина.

Немного полежав, охранник застонал и приподнялся, потирая рукой голову. Но, в общем, кажется, он был жив и здоров, хотя пока еще не очень соображал, что с ним произошло.

«И быстро уходить!» — успел подумать Кудесников, когда краем глаза увидел летящий на него кулак. Увернувшись, он практически наугад ударил ногой — и попал. Владелец дорогого белого костюма приземлился метрах в двух от своего телохранителя. «А костюмчик теперь безнадежно испорчен», — мелькнула у Кудесникова совершенно неуместная мысль. После чего мозг подал наконец спасительную команду — «Бегом отсюда!».

Задержать его вроде бы никто не пытался, однако, когда он петлял по незнакомым улицам, ему постоянно мерещилось, что кто-то бежит следом. Так оно в итоге и оказалось. Забежав наконец в незнакомый подъезд, чтобы отдышаться и собраться с мыслями, он обнаружил преследователя. Вернее, преследовательницу — ту самую девушку, с которой они беседовали у памятника.

Едва переведя дыхание, она набросилась на него:

— Ну, вы даете! Потрясно — раз, раз! И оба лежат. Уважаю! Можно я вас с друзьями познакомлю? А как вас зовут? Надо же — не побоялись! Его все боятся, их семейка весь город во как держит! И с бандитами у него дела, и в Москве покровители!

Тут Кудесников начал понимать, что попал он в неприятную и даже опасную ситуацию, причем попал по-дурацки, случайно.

— Слушай, — поинтересовался он у своей неожиданной поклонницы, — кто он вообще такой, мужик этот, в белом костюме?

— Это же сам Лебедев был! Константин Лебедев, заместитель нашего мэра, его правая рука.

Ситуацию надо было хорошенько обдумать. С трудом отвязавшись от своей попутчицы, впрочем, торжественно пообещав ей вечером позвонить, Кудесников рванул обратно в гостиницу. Там остался любимый Мерс и мутный Роман Сливка, который, судя по всему, уже проснулся, но неизвестно что делал.

Тормознув какого-то дядьку на допотопном «Москвиче», каких в столице теперь днем с огнем не сыщешь, Арсений довольно быстро доехал до гостиницы и, не ожидая лифта, взлетел на свой третий этаж. Ключ от номера, уходя, он не сдал из соображений безопасности. Прежде всего, безопасности Мерседеса. Сняв с ручки двери табличку «Не беспокоить», Кудесников осторожно вошел в свой номер. Кот мирно спал в кресле, соорудив из банного халата Кудесникова некое подобие гнезда. Убедившись, что гармония кошачьей жизни не нарушена — одна миска (с едой) была пуста, другая (для естественных надобностей), наоборот — Арсений быстренько навел порядок и отправился выяснять, как дела у брошенного на произвол судьбы Сливки.