Только сегодня в полдень мы наконец связались с той усадьбой. И тайна, понятно, была раскрыта, хотя и после великого множества «но» и «если». Судя по всему, Свен Лесслер влюбился в молодую стокгольмскую девушку, которая у них там гостила. Последние десять дней эти двое были просто неразлучны. Свен Лесслер уехал домой в субботу, молодая дама — в понедельник. По расчетам, в Стокгольме ее надо было ожидать сегодня после обеда. Мы узнали ее имя и адрес, но для надежности встретили на вокзале.

Жаль девочку. Похоже, для нее это жестокий удар. Такие натуры нынче редкость. Глубокая, не чета многим, скромная, серьезная. Учится в Музыкальной академии и, насколько я понимаю, очень талантлива.

— Значит, Свен Лесслер посватался к этой девочке в Лапландии? — сказал я.

Он кивнул.

— И у меня твердое впечатление, что она тоже любила его. О случившемся она узнала только в поезде, а на Центральном вокзале вышла из вагона совершенно заплаканная. Теперь вы, наверное, понимаете, отчего я был резковат, когда вы явились с розами.

— Когда я вошел, девочка сказала, что они собирались пожениться этим летом. Вы думаете, Свен Лесслер действительно так спешил?

Он пожал плечами.

— Влюбленные мужчины за пятьдесят обычно спешат с женитьбой — особенно когда предмет их страсти лет этак на тридцать моложе.

Он сгреб со стола несколько документов и исчез в комнате секретарши. Он что-то там говорил, а я откинулся на спинку удобного кресла, раздумывая, какие последствия могли бы возыметь нежданные матримониальные планы миллионера.

И первая же мысль была: а ведь ближайшие родичи Свена Лесслера нипочем бы не встретили черноглазую музыкантшу с распростертыми объятиями. В качестве жены Свена Лесслера она являла собой новый и весьма досадный фактор. Не говоря о том, что шансы унаследовать часть огромного состояния брата катастрофически падают, никто из родни понятия не имел, какие перемены в их собственном финансовом положении повлечет за собой эта женитьба. Будущее впрямь стало бы для них весьма туманным, если бы они знали, что случилось в горах Лапландии.

Да, если бы они знали! А была ли у них какая-нибудь возможность пронюхать о матримониальных планах брата? Вопрос важный, надо подумать. Миллионер окружил свою любовь глубокой тайной. Он и сам явно понимал, что новая ситуация крайне щекотлива. Конечно, не исключено, что кто-то пустил в Стокгольм сплетенку и окольными путями она дошла до родни. Не исключено, однако не слишком вероятно.

Я уже совсем решил оставить эту проблему, как вдруг в мозгу молнией блеснуло воспоминание. Ведь Хелен Лесслер — невестка миллионера — во время импровизированного допроса утром во вторник показала, что получила от свекра письмо, в котором он сообщал о своем приезде. Может, он и на свою близкую женитьбу намекнул? Так или иначе, вряд ли Свен Лесслер написал невестке, только чтобы известить ее, когда он возвращается в Стокгольм.

Ход моих мыслей нарушил Веспер Юнсон; он ворвался в кабинет с коричневым конвертом в руке, остановился передо мной и сказал:

— Я не могу запретить вам написать о Еве Калленберг, но этим вы скорей всего окажете большую услугу убийце.

— Я вообще не собирался ни о чем писать,— сказал я. И это была правда. Аллан Андерссон с его утренней газетой начисто вылетел у меня из головы.

Веспер Юнсон безучастно посмотрел на меня.

— Вы случайно не собираетесь нынче в Ердет? А то могли бы навестить рыжую Хелен, расспросить, как у нее дела.

— Вы лично интересуетесь ее здоровьем?

Он расправил усы.

— Хелен Лесслер изрядно меня огорчает. К примеру, она упорно отказывается говорить, что было в том письме от Свена Лесслера.

— Забавно,— вставил я.— Вот и я только что думал об этом письме.

Пропустив мою реплику мимо ушей, он продолжал:

— Можно, конечно, обыскать ее квартиру, но мы давно уже избегаем подобных методов.

— Поэтому вы хотите, чтобы я выведал у нее содержание письма.

— Желательно.

— Если она ничего не рассказала вам, почему вы считаете, что она выложит все мне?

Он пожал плечами.

— Во-первых, вы не полицейский, во-вторых, она, кажется, питает к вам особое доверие.

— Чепуха,— буркнул я, но тем не менее был польщен. Действительно, она ведь подошла ко мне в столовой и поблагодарила.

— Ну что, поможете?

Я встал. Решено.

— All right. Я заеду к ней, но в ящиках рыться не стану.

— Если разыграть карту с умом, это и не понадобится,— сказал он, протягивая мне коричневый конверт.— Возьмите на дорожку, тут есть над чем подумать. Только ни в коем случае не показывайте Хелен.