– Господин, – ибер огромного роста и могучего телосложения подвел ему боевого коня. – Наши люди готовы и все могут следовать за тобой.

– Ты ручаешься за каждого из них, Родан?

– Мы же дали тебе клятву, господин, Ты освободил нас от рабских цепей и дал нам оружие. Мы снова воины! А воин дает клятву только один раз!

– Прости меня, Родан. В тебе я совсем не сомневаюсь. Но если рыбы восстанут не прейдет ли часть твоих конников на их сторону?

– Нет! Я ручаюсь за каждого!

– Тогда вперед! Во имя Юпитера! В Помпеи! За мной!

Руф легко вскочил в седло и отряд тяжелой кавалерии гремя доспехами тронулся за ним…..

Подземный каземат был освещен факелами. Палачи приготовились делать свою обычную работу. Жалость к рабу одна их постыдных слабостей в глазах рабовладельца. В империи она не поощрялась, так её экономика базировалась именно на использовании труда тысяч рабов.

– Вы должны не просто замучить раба до смерти, но должны заставить его сказать правду! – наставлял их центурион Родан.

Помпедий Руф возвел вчерашнего раба в это высокое звание и сделал своим доверенным лицом. Сейчас молодой ибериец был готов перевернуть землю, но выполнить приказ своего благодетеля.

Рабы-палачи услужливо закивали:

– Будет исполнено, – проговорил толстяк. – Не в первый раз нам развязывать языки непокорным рабам.

– Я мастер на такие дела, – проговорил длинноволосый и худощавый пыточных дел мастер. – Все скажет.

Аристомена привязали к каменному столбу и подняли вверх на веревках.

Ибериец приблизился к нему и спросил:

– Может, быть ты добром расскажешь все что нас интересует, и мы убьем тебя без мучений и боли?

– Вся моя жизнь сплошное мучение и сплошная боль. Я не знаю, о чем ты говоришь, раб! – Аристомен вел себя вызывающе нарочно, думая разозлить ибера.

– Я уже не раб. Я получил вольную от моего господина и оружие. И как видишь, я снова воин.

– Воин? Нет, ибер, ты не воин! Ты все тот же раб, что и прежде. Но теперь тебе доверили охранять своего хозяина и беречь руку с палкой, что била тебя по спине.

– Свободен тот – кто носит меч. Тот, кто имеет честь называться воином. Иной свободы нет и быть не может.

– Смотрю я на тебя и поражаюсь искусству римлян делать людей рабами. Я сам долгое время был рабом и горел одним желанием – выжить. Выжить любой ценой. Пусть ценой унижений, но выжить и получить от рабовладельца облегчение своей участи.

– Ладно! Эта песня мне знакома! Эй вы, начинайте! – бросил Родан палачам и те взялись за кнуты.

Аристомена хлестали по голой спине. Каждый удар оставлял на коже раба глубокий след от рассеченной кожи. После 20 ударов раб обмяк и ибериец приказал прекратить пытку.

– Облейте его ведром холодной воды! – громко приказал им Родан.

Те выполнили требуемое и раб поднял голову с побелевшими губами.

– Итак?

– Что итак? – передразнил он иберийца. – Ты думаешь, что уже сломал меня? Я много раз испытывал подобные милости от хозяев. Я ничего тебе не скажу! Хозяйский пес!

– Хорошо! – ибериец заскрипел зубами. – Хорошо! А ну-ка, привяжите раба к столбу спиной.

Палачи исполнили то, что от них требовали. Затем толстяк схватил клещами раскаленный прут и поднес его к лицу старого раба. Красноватый отблеск осветил искаженное кривой ухмылкой лицо.

– Будешь говорить правду?

Аристомен плюнул палачу в лицо…..

Фискал Папиус ждал, что этот раб ничего не скажет. Сдохнет, а не скажет. К нему стоило применять другие методы, а не тупой примитивный дорос с пристрастием. Разве можно напугать расклеенными клещами человека прожившего такую жизнь?

Он повел троих людей приставленных к нему от префекта в таверну, где встречались известные ему гладиаторы, что раньше часто болтали о восстании. Может, быть повезет и сегодня.

– В таверну не заходите! Если один из них здесь, то взять его нужно будет по выходе и незаметно. Скандалы с хозяевами школ нам не нужны.

Фискал вошел в таверну и оглядел присутствующих. Народу было немного, в самом дальнем продымленном от очага углу развлекались солдаты-ветераны призванные в строй по распоряжению Руфа. Они пили вино, щупали девиц и хватались своими воинскими подвигами.

В центре, сидели за столами помпейские плебеи, и также горячо обсуждали последние новости и распоряжение префекта. Гладиаторов здесь в такой момент быть просто не могло.