4

А третии – средь битвы и беды.

Старались сохранить и грудь и спину,-

Не выходя ни в первые ряды,

Ни в задние, – но как из-за еды

Дрались за золотую середину.

В. Высоцкий

Баск бежал по самым темным улицам плебейских кварталов Руга. Здесь мало, что изменилось за последние триста лет, когда именно отсюда стал расползаться по всем землям Долины огонь восстания. Те же покосившиеся под гнетом лет серые унылые дома, кучи мусора, отвратительно пахнущие канавы с нечистотами.

Баск редко бывал в этом районе города, который называли кварталом Отбросов. Казармы гвардии находились на улице Менял, а вся жизнь гвардейцев протекала в роскошных аристократических кварталах, в тавернах бульвара Роз, на дворцовой площади, в парках Дворца, который они охраняли.

Улочки квартала Отбросов были кривыми и узкими, двухэтажные дома, которые тесно жались друг к другу, нависали над ними. Фонарей было мало, а это как раз то, что нужно беглецу.

Воин ещё никак не мог прийти в себя. В его голове не укладывался дикий приказ об уничтожении наёмников. Конечно, герцоги Руга из рода Дари и не на такое были способны, но баски были опорой трона уже не первое поколение. Именно они выполняли самые щекотливые приказания герцогов. Хотя Черные плащи также претендовали на это и всегда сказали бы, что именно они, а не баски опора трона.

Но теперь наемники-басконцы по всей Долине возмутятся поступком герцога и станут его врагами. Он растревожил осиное гнездо и его положение, и без того шаткое, стало совсем плохим. Всюду известна жестокость и мстительность басконского народа, прирожденных воинов и наемных убийц.

Громкий окрик прервал его невеселые мысли:

– Эй, киска! Куда бежишь? Иди ко мне!

Баск оглянулся. Из проулка вышел человек, закутанный в серый драный плащ. На его голове была широкополая шляпа с гусиным пером. В руке он держал фонарь, вещь в нищем квартале совсем не лишнюю, для тех, кто хотел избежать попадания в сточную канаву с нечистотами.

– Что? Язык проглотила? – незнакомец двинулся к баску. – Пташка из дорогого борделя и залетела в такие богом забытые места. Тебе не меньше динара за ночь платят? Но здесь не бульвар Роз, а квартал Отбросов. Но даже в таком месте можно недурно провести время.

– Я спешу, – баск старался придать своему голосу мягкость.

– Спешишь? Ничего, я тоже спешил. У меня было намерение провести ночь в кабаке "Грудь Доротеи" у папаши Милло, за бутылкой его дряного пойла, которое так сильно бьет в голову, но теперь мои планы изменились. Я проведу ночь с тобой, – мужчина мерзко заржал, искривив изуродованный шрамом рот. – У Мило девки хороши, но ты иное дело! Покажи-ка мне свое личико…

Он поднес фонарь к лицу воина и осекся на полуслове. Это было совсем не то, что он ожидал увидеть. Вместо миловидного женского личика на него смотрело скуластое, загорелое лицо наемника.

– Это что? Это как же так? – залепетал он растерянно.

– А вот так! – баск двинул ему кулаком в челюсть.

Горожанин сразу упал в сточную канаву. Фонарь, грохнувшись о мостовую, разбился и погас.

– На помощь! – заорал тот. – Это баск! Я узнал его мерзкую рожу! Стража!

Воин задрал юбку и выхватил из ножен шпагу. Одним движением он пронзил горло незадачливому любезнику.

– Вот так. Вместо ночи со шлюхой ты проведешь ее с демоном ночи. Никогда не знаешь, где найдет тебя смерть.

Но вопли убитого были услышаны. В окошках стали загораться свечи. Где-то рядом послышался топот ног и звон оружия.

"Стража" – мелькнуло в голове у баска. А кому как не бывшему гвардейцу знать, как ненавидели стражники их, личную гвардию герцога.

– Эй, что там происходит? – в окне показалось заспанное лицо толстяка в грязном ночном колпаке.

– Где-то видели баска. Наверное, сбежал подлец от справедливого суда нашего герцога, да хранят его боги.

– Эй, девка! Кто кричал?

– Моего мужа убили! – тонким голоском запищал баск и упал на колени, уткнувшись лицом в землю, дабы уже никто не разглядел его лица.

Подбежала стража. Их было четверо: три солдата и пожилой плотный офицер.

– Кто кричал? – строго спросил офицер. – Почему шум?

– Вот эта женщина, – толстяк указал из окна на баска. – Кто-то зарезал её мужа.

– Женщина? Ты что меня за идиота принимаешь? Эти вопли принадлежали женщине? Это орал какой-то мерзкий бродяга с луженной глоткой.

– Я не знаю, ваша милость, спросите у неё сами, – и окно захлопнулось.

– Эй ты! А ну иди сюда, девка. Ну! Тебе говорю, или совсем голову от страха потеряла?

Баск не шевелился. Что делать? Подделывать голос удается плохо, да и при свете фонарей, что держали в руках солдаты, его быстро разоблачат.

– Я к тебе обращаюсь, шлюха грязная! – закричал офицер.