— Пан полковник! — вмешался в разговор Яненченко. — Ты слышал гетмана. Нужно собрать совет старшины и разработать план кампании.

— А что ты, пан хорунжий, знаешь про военное дело? — Брюховецкий набросился на Яненченко. — Ты сам во многих битвах бывал? Авось кроме бабы никого не штурмовал?

— Пан полковник! — Яненченко схватился за саблю.

— Панове! — окрик гетмана привел обоих в чувство. — Вы не забыли о моем присутствии? Или слово гетмана более ничего не стоит? Иди, пан полковник! Готовь совет. Завтра все будет решать.

Брюховецкий поклонился и вышел.

— Что скажешь? Он мне велит! Не просит! Велит. Словно я ему шляхтич худородный, а не гетман! — начал кричать Юрий. — И половина моих полковников такая!

— Не стоит распаляться, Юрий. Нам стоит подумать, что предпринять.

— А ты не связался еще с поляками, пан Иван? — уже тихо спросил гетман.

— Связался. Мой доверенный человек был в ставке Чарнецкого и встречался там с представителями короля.

— И что? Что они тебе сказали?

— Что готовы признать тебя как гетмана Украины. Но за это ты должен пописать новый договор с Речь Посполитой.

— Это понятно, Иван, но что мне делать сейчас? В Киеве стоят русские войска.

— Пока представители короля посоветовали пану гетману медлить. До известного срока. Нужно чтобы хан Мехмед Гирей разгромил Шереметева. И тогда можно будет смело переходить на строну Речи Посполитой открыто. Татары нас поддержат в этом решении.

— Ты в том уверен? Это слишком сложно? А кто гарантирует мою безопасность? Ты подумал? — гетман снова начал нервничать.

— Пусть пан гетман синит здесь в Слободищах. В Чигирин ему возвращаться не следует. Здесь можно ждать и смотреть, как развернуться события.

— Но если агенты московского царя узнают о моих тайных переговорах с королем?

Яненченко усмехнулся.

— А разве пан гетман вел такие переговоры?

— Нет. Но ты их вел от моего имени.

— Лично с паном гетманом польские эмиссары не встречались. А я отвечу за себя сам.

— Уж не умаешь ли ты что я смогу предать тебя в опасный момент? — обиженно спросил Юрий.

"Не только думаю, но уверен в этом, — про себя подумал Яненченко. — Ты сразу предашь меня, пан гетман, как только они чуть припалят твою шкуру".

— Ты не ответил, пан Иван!

— Я знаю, что ты хороший друг, Юрий.

— Так ты мне веришь?

— Как самому себе, пан гетман. Но здесь нам мало что грозит. Среди старшины и полковников здесь в основном те, кто разделяет твои и мои мысли. Нам стоит потянуть время, что мы и сделаем. Бездействие также хорошая помощь татарам. Ты прямо не отказывай Шереметеву. И соглашайся завтра с Брюховецким. Напрасно, сегодня ты стал пререкаться с ним.

— Хорошо! Иди, Иван. Я желаю остаться один. Мне стоит подумать о делах государства.

Яненченко поклонился и вышел.

"Ишь, ты каков. О государственных делах он будет думать. Что ты в них понимаешь, пан гетман….."

Киев: ставка боярина Шереметева

Русские полки готовы были выступить навстречу татарам. Киев кишмя кишел войсками. Здесь собралось больше 25 тысяч ратников.

Летнее поражение Хованского весьма поколебало положение русских в Украине. В Москве требовали побед, ибо государство устало от войны. Нужна была хоть короткая передышка. А заключить выгодное перемирие можно было побеждая, а не проигрывая.

Киевляне смотрели на военных и тревожно переговаривались:

— На поганых татаров идут, — произнес кузнец Данило. — Экая сила.

— У татар небось, воинов не менее, — возразил кузнецу его приятель городовой казак Степан Огиенко. — Сам хан с малыми силами не пойдет.

— Оно так, кум, но татар и ранее воеводы белого царя бивали.

— И татары их бивали. Разное было. Но что ждет нас, если русские проиграют? Неужели татары хлынут сюда? Вот вопрос.

— В Киев? Нет. Даже если и подойдут они к Киеву, не взять им наши стены! Да и гарнизон московский здесь останется большой.

К ним подошел старый знакомец Степана стрелец Кузьма. Он служил в русском гарнизоне у князя Барятинского.

— Здорово, православные! Про что судим-рядим?

— Дак про татар поганых. Слышно хан снова на нас прет? — просил кузнец у стрельца.

— Войска выступают настречь хану. Одначе наш воевода Барятинский крепко не дружен с воеводой Шереметевым.