Такова она была императрица Анна Ивановна….

Военная кампания 1738 года не принесла русской армии никакой славы. Удачно начатый Минихом поход к Днестру, после нескольких победоносных сражений с татарами, провалился, в конце концов. За Днестр в Молдавию Миниху вторгнуться так и не удалось.

Действия фельдмаршала Ласси против Крымского ханства также окончились ничем. Ласси только взял Перекоп и, потеряв много солдат, вынужден был отойти на винтер-квартиры.

Год 1738, декабрь, 4 дня. Санкт-Петербург. При дворе. План новой кампании.

Императрица всероссийкая Анна Ивановна принимала при дворе фельдмаршалов и генералов. Рядом с её троном стоял светлейший герцог Бирон в сиреневом бархате с серебряными галунами. Пышные букли его черного парика ниспадали на плечи фаворита.

Анна была одета торжественно в алое платье с богато украшенным бриллиантами лифом. Её голову венчала корона. Через плечо императрицы протекала голубая орденская лента, В руках она держала знаки власти самодержавной — скипетр и державу.

Фельдмаршал Бурхард Христофор Миних в полной форме и при всех орденах вертел в руках богато украшенный бриллиантами жезл фельдмаршальский. Здесь же был и фельдмаршал Петр Ласси и многие генералы.

Миних представил императрице план военной кампании на новый 1739 год.

Анна только встала после болезни и выглядела плохо. Она вся заплыла жиром и тяжело дышала. Принимать военных ей было тяжело, Анна бы с большим удовольствием полежала в постели и послушала своих шутов.

— Что у тебя там, фельдмаршал? Говори быстрее. Сам знаешь, что я еще не здорова.

— Предлагаю, матушка, в новом году главной армии идти через Польшу к крепости Хотин и действовать как коньюктуры и неприятельские поступки движения показывать будут. А другой армии, матушка, что против Крыма и Кубани действовать станет снова татар учить и им в том флотилия днепровская помогать станет.

— Снова ты мне про коньюктуры толкуешь. Вспомни, как сия война начиналась. Что ты говорил тогда? Доверь, матушка, армию великому Миниху. Я доверила, а что получилось? Все победы твои ничего не стоят.

— В последний раз поверь мне, матушка. Придушу я османов в грядущем году.

Бирон тем словам ухмыльнулся. Миних то увидел, и с ненавистью посмотрел на герцога. Императрица те взгляды заметила.

— Хорошо, фельдмаршал, — сказала она. — Только на сей раз мне победы надобны, Бурхард Христофорыч! Победы!

— Я в этот раз сам голову положу в баталиях, но победу добуду! — обещал Миних.

— Сколь раз про то слыхала! Да ладно. Что за армии там стоят? С кем воевать станешь, фельдмаршал?

— Армия что против Хотина предназначена — 91 одну тысячу солдат имеет. Из числа общего 15 тысяч войск нерегулярных, матушка. При армии пушек числом 169, и из них большого калибра числом — 58.

— Береги моих солдат, фельдмаршал. Береги. И помни, ежели, не совладаешь, то от армии российской тебя отрешу навсегда. И еще одно, герцог Бирон просит братьев своих в твою армию взять. Генерал-майор Карл Бирон и бригадир Густав Бирон воевать желают за меня.

— Пусть воют ежели им охота, матушка. Только я в бою и генералов не жалею, не токмо солдат.

— Я и не просил вас их жалеть, фельдмаршал, — произнес герцог Бирон. — Матушка государыня сказала вам, что они воевать желают. И ни слова сказано не было за то, чтобы жалеть их.

Миних склонил голову перед Анной.

"Что же герцог желает соглядатаев своих ко мне приставить? — подумал он. — Отлично. Я их в самое опасное место определю. Пусть там и приглядывают за мной".

Год 1738, декабрь, 8 дня. Санкт-Петербург. При малом дворе. Императрица и принцесса.

Анна Леопольдовна в отличие от своей державной тетушки шутов и шутих не любила. Она скучала от их шуток и кривляния. Все это принцесса терпела лишь через силу в угоду императрице.

Шуты и шутихи же, увидев такое отношение, всячески старались молодую принцессу "уколоть" и "очернить".

Буженинова постоянно нашептывала императрице слова о неблагодарности молодой принцессы. И в восьмой день декабря 1738 года, решила она глаза императрице относительно принцессы полностью открыть: