– Я не могу! Я… не принадлежу себе!

– Тогда ты умрешь. Я твоя наставница. Я обучу тебя силе.

– Нет! Ты снова лжешь! Ты боишься меня. Я чувствую страх. Сегодня должно произойти нечто важное, и ты пытаешься этому помешать, хотя знаешь, что не должна! – Таня говорила, и сама поражалась своим словам.

– Хорошо я покажу тебе, – старуха запищала. – Только отпусти! Не смотри!

Зеленые огоньки в ее глазах погасли. Она выглядела страшно усталой.

– Да я соврала тебе. Я хотела обмануть, но зря. Посвященную нельзя заставить поверить в несуществующее.

– Если честно, то я ничего не понимаю, – Таня вновь стала сама собой. – Что происходит со мною? Это была не я только что. Это кто-то говорил слова моими устами! Я не вру!

– Знаю, что не врешь. Просто ты не ощущаешь силы. Зато сила уже служит тебе. Круг начал собираться.

– Я думала… Вернее мне сказали, что ты хочешь меня убить. Но я не знаю, кто это мне сказал. Может я не права, и мне это только показалось? Я не понимаю, что происходит?

– Нет! Они не обманывали тебя. Я хотела убить тебя.

– Но зачем? Ведь ты говорила, что станешь моей наставницей.

– У носителей Черной силы нет наставников. Они есть только у носителей Белой.

– А я носитель Черной силы? Но что это значит? Почему Черной? Черное значит зло!

– Нет. Зло не всегда имеет черный цвет, – покачала головой старуха. – Как Добро не всегда может показаться светящимся и чистым. Вся разница только в том, откуда идет могущество снизу или сверху. Черная сила таиться в глубине наших страстей и поднимается к верху их тайников наших душ. Белая же идет наоборот сверху от солнца.

– Значит, во мне бушует сила страстей? – не совсем поняла девушка.

– Страсти бурлят в каждом человеке в той или иной мере. Главное как человек может ими управлять!

– Ты сказала, что у Черной силы нет наставников?

– Да и у тебя будет лишь проводник. Наставник тебе не требуется, ибо тебя ничему не нужно учить.

Луганск

1999 год XX века

И

Хижина колдуна на болоте

Четвертый год периода Серебряной Сунн

Игорь

У Игоря не было выбора. Он попал в скверную историю.

Сегодня он сунул нос в чужое дело и поплатился за это. Старик Молчанов оказался не тем за кого себя выдавал.

Много лет пенсионер жил в их доме. Никто и никогда не замечал его, так как дедушка был тихим и ни во что не вмешивался и ни на что не жаловался, словно оправдывал свою фамилию.

Часто в квартире Бори Игнатьева, что жил над Молчановым, собирались шумные компании и веселились до глубокой ночи. Соседи по всему подъезду были возмущенны поведением молодежи, и только Молчанов молчал.

Игорь вошел в его квартиру случайно – старик забыл запереть двери. И парню вдруг захотелось увидеть, как он живет. Он посмотрел на часы. Ровно десять утра. Молчанов в это время гулял. Причем, делал это всегда и в любую погоду. Раньше чем через полчаса он не придет.

"Зайду и посмотрю. На минутку. А то живем на одной площадке, и ни разу не был у него".

И если бы у него спросили, чем он руководствовался в миг, когда он преступал порог чужого жилища, он бы не нашел что ответить.

В квартире старика было много мебели и книг.

– Вот это фолианты, – он восхищенно потрогал рукой, золотые буквы на переплете из кожи и пробормотал. – Странные буквы. На арабские смахивают, но нет. Я знаю четыре европейских языка. Нечто среднее между готическим шрифтом и арабской вязью. Никогда не видел подобного сочетания.

Позади, в коридоре, щелкнул замок. Игорь вздрогнул от неожиданности и обернулся. В дверном проеме стоял Молчанов и улыбался.

– Я… – залепетал Игорь. – Просто посмотреть хотел. Не подумайте чего-нибудь дурного…

– Да. Я знаю. Возьми эту книгу, она тебе понравится.

– Но я не смогу ее прочесть. – Игорь осмелел. – Язык, на котором она написана, мне не известен.

– Этот язык будет тебе понятен.

– Но на это нужно время. А я очень занят. Извините, но…

– Бери, бери. С языком проблем не будет. Ты только открой книгу и все поймешь.

Игорь, повинуясь старику, снял тяжелый фолиант с полки. Он положил его на журнальный столик и открыл на первой странице.