— А вот лично я надеюсь, что он сдохнет и перестанет отравлять нам жизнь своим присутствием, — злобно заявил Нековбой, узнав о болезни Короля.

Он как раз пришел повидать подругу и сидел у ее кровати в накинутом поверх одежды больничном халате.

— Я тебе не верю, — сказала Рита, глядя ему в глаза. — Ты не можешь желать ему смерти. Ты вообще неспособен желать смерти кому-либо. Почему ты так на него злишься?

— Глупый вопрос! Потому что из-за него тебя чуть не убили!

— Во-первых, он в этом не виноват, это все из-за Юльки. Твой брат же рассказывал, что Джокер дал показания против нее. Она услышала, как Артур по телефону сказал мне, что, мол, увидимся завтра вечером на пляже. Она проследила за ним, увидела нас вместе и решила отомстить. А во-вторых, ты злишься на него уже давно, и я никак не могу понять — почему.

— Все ты прекрасно понимаешь, — буркнул Василек.

— Если ты хочешь этим сказать, что ты ревнуешь, то позволь напомнить тебе, что у тебя есть девушка.

— Я люблю тебя, — упрямо сказал он. — А Сонечка… это всего лишь Сонечка.

— Тогда почему ты с ней?

— Потому что ты не со мной.

Друзья вдруг услышали какой-то шорох и обернулись. У двери в палату стояла Сонечка и с болью и гневом смотрела на Нековбоя. Не сказав ни слова, она повернулась и ушла.

— Иди скорей, догони ее! — воскликнула Рита.

— Она вернется, — с уверенностью сказал парень. — Она всегда возвращается.

— Скажи мне, почему ты так груб с ней? Это так на тебя не похоже…

— Потому что если я буду вести себя по-другому, она, скорее всего, бросит меня, — не раздумывая, ответил Василек и осекся.

— Вот видишь! — торжествующе сказала девушка. — Ты все же дорожишь ею. А злишься ты вовсе не на Артура, ты злишься из-за того, что понимаешь, что Сонечка все больше и больше вторгается в твое сердце, и считаешь, что этого нельзя допустить, потому что ты якобы любишь меня. Но на самом деле ты даже если и любишь меня, то уже давно просто по привычке. А зло срываешь на Артуре, потому что больше не на ком.

— Долго придумывала? Большей чуши я в жизни не слышал.

— Ну, это дело твое. Решать тебе, но учти — если ты сейчас не пойдешь за ней, ты ее потеряешь. И не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Напустив на себя безразличный вид, Рита с волнением наблюдала за лицом друга, на котором, как в открытой книге, читались раздиравшие его сомнения. Наконец, он вопросительно посмотрел на нее, и она с облегчением кивнула.

— Давай уже, иди, Ковбой. Догони ее.

— Ковбой?

— Конечно. Думаю, тебе давно уже пора поменять прозвище.

Парень улыбнулся.

— Похоже, ты знаешь меня даже лучше, чем я сам. Я пойду. Извини.

И он чуть ли не бегом вышел из палаты.

Еще через несколько дней Артур почти полностью оправился от тяжелой болезни. Ему даже разрешили ненадолго выходить из палаты, чем он и воспользовался, чтобы размяться и немного подумать о будущем, прежде чем навестить Риту. Обещания остаться он ей так и не дал и теперь обдумывал, когда ему лучше всего будет уехать отсюда. Парень не колебался в своем решении, будучи уверенным в том, что это для ее же блага. Ведь никто не может дать гарантии, что этого больше не повторится. "Похоже, что нож стал моей судьбой, — невесело усмехнулся он, вспомнив все свои шрамы. — И я вовсе не хочу, чтобы и Риту постигла та же участь".

Задумавшись, Артур не заметил Вику и Лилю, идущих по коридору — они пришли к Рите.

— Артур? — удивленно сказала Лиля. — Это правда ты?

— Привет, девчонки, — машинально ответил он. — Это я. Не ожидали меня здесь увидеть?

— Ожидать-то ожидали, — пробормотала Вика, глядя на него огромными глазами. — Но чтоб такого…

— Плохо выгляжу? — усмехнулся парень.

— Извини меня, конечно, за прямоту, но да. Краше в гроб кладут.

— Что, все так ужасно? — спросил Артур у Лили, забавляясь — ведь ему никогда прежде не говорили таких слов.

— Никогда бы не подумала, что скажу тебе такое, — покачала головой та. — Ты выглядишь просто кошмарно. Мы тебя сначала даже не узнали.

— Вы что, серьезно? — изменившимся голосом переспросил он.

Девчонки переглянулись, но все же ответили честно:

— Серьезнее не бывает.

Артур только сейчас заметил, что до появления подруг по коридору он прогуливался совершенно один, без вечно сопровождающих его девушек. Вспомнил он и то, что медсестра, ухаживающая за ним, давно уже смотрит на него безо всякого интереса. И парень неожиданно просиял, широко улыбнувшись ошарашенным девчонкам.