Шрифт:
– Хорошо, – согласился Стюарт. – Подбираемся к кромке и по сигналу бежим вперед. Поползли.
– Я… я не могу, – вдруг сказал какой-то солдат.
– Пошли, иначе тебе не выжить, – попытался уговорить человека Макс и протянул ему брошенный им автомат. – Пойдем.
– Не могу… – автомат снова отлетел в сторону.
– Брось его, у нас нет времени, – напомнил Стюарт Эстевес.
– Что ж, как знаешь.
На кромку воронки вылезли пятнадцать солдат и, выбрав самый тихий момент, когда защитники станции ПВКО отвлеклись на другие цели, они бросились вперед. Ноги проскальзывали в песке, но они все же бежали, хоть и не с такой скоростью, с какой бы им хотелось и какую они могли развить, будь земля немного тверже.
Сзади, после короткого свиста, раздался взрыв. Брюстер инстинктивно оглянулся и увидел только подлетевшую вверх каску оставшегося бойца. Сразу же после этого рядом пробежались две очереди. Их заметили, но слишком поздно, солдаты уже прыгнули в очередную воронку.
– «Чижик», «чижик», я «черепашка», ответьте… – кричал капитан в рацию. Рядом с ним лежал убитый лейтенант с солдатом, и Максу показалось, что капитан прикрывался ими, как щитом, от шрапнели. Но, несмотря на это, его нога кровоточила. – «Чижик», ну, наконец-то, «чижик», где самолеты, где эти долбаные самолеты?!
Брюстер посмотрел в небо. Действительно никаких летающих машин в воздухе не наблюдалось, разве что очень далеко, да и то вражеских.
– Что значит отступили ввиду превосходящих сил противника?! – уже откровенно орал капитан. – Только под моим командованием три тысячи бойцов! Было… Если через минуту не появятся штурмовики, нас можно будет сразу вычеркивать из всех ведомостей, вы это понимаете, господин полковник?! И клянусь, если не будет самолетов и я вдруг останусь жив, я вам лично вышибу мозги, господин полковник! Вы меня поняли?!
Капитан выключил рацию и только сейчас заметил вновь прибывших солдат.
– Кто такие?
– Третья рота, четвертый взвод, с частью пятого, – ответил Эстевес.
– Капралы есть?
– Нет, сэр. Синка убило еще в самом начале, сэр. Точно в голову…
– Тогда ты назначаешься капралом, – капитан показал на Стюарта. – Позже оформлю все документы. А теперь, капрал, разведай обстановку, а то они что-то затихли, подозрительно это…
– Есть, сэр.
Стюарт Эстевес снова вылез на кромку воронки и осторожно осмотрелся, после чего скатился вниз.
– Ну что?
– Все тихо, сэр, даже странно. Ведут только пулеметный огонь. Рядом с нами стоит подбитый танк, кажется, его кумулятивным снарядом… и еще… там у них какая-то бандура из песка вылезает.
– Что за бандура, капрал?
– Похожа на установку залпового огня, сэр.
– Что?! – капитан Шенкс отбросил в сторону тело лейтенанта и полез наверх. – Дерьмо! Капрал, дайте рацию!
Макс взял рацию, стряхнул песок и перебросил ее Стюарту, а тот в свою очередь передал ее капитану, который снова стал вызывать того, кого только что грозился убить:
– «Чижик», «чижик»! Я «черепашка», что с самолетами, где самолеты?… – в ответ что-то прохрипело. – Что значит завязли на орбите? Сейчас вся долина будет выжжена дотла! А у нас вся техника подбита… У нас ровно полторы минуты до того, как будет развернута система залпового огня. Черт! – Шенкс выбросил рацию, и она скатилась на дно. – Связь оборвалась. Кто умеет, можете начинать молиться…
32
Макс Брюстер лихорадочно соображал, одновременно думая о десятке вещей, никоим образом друг с другом не связанных. Умирать не хотелось, не для этого он записался к «торгашам». Но было очевидно, что атака без поддержки тяжелой техники и авиации захлебнулась, а помощи в ближайшие десять минут ждать не приходится. Когда она придет, будет уже поздно. Им еще повезло, что здесь и сейчас не действуют айманские самолеты.
– Макс, ты куда собрался? – спросил Кастор. – Они вроде бы не предлагали сдаваться…
– Я не для этого. Стюарт, что-то говорил о танке, – ответил Брюстер, осторожно карабкаясь наверх.
– Он подбитый, – напомнил Эстевес.
– Ну, мне что нельзя даже посмотреть на него перед смертью?
– Можно, вот только нужно ли?
– Кастор, – позвал Макс, когда посмотрел на танк. – Как у тебя с теорией по танковому вооружению?
– Хреново, я больше спал.
– Все спали… с открытыми глазами…
– К тому же там стоит тяжелый «ТК5», а мы стреляли из легкого «БП11».
– Да какая разница, система-то одна, по крайней мере, я так думаю. Давайте хотя бы попробуем.
Не говоря больше ни слова, Макс вылез и побежал к танку, до которого было метров двадцать. Внешне танк выглядел целым, но вот оплавленное отверстие, размером не превышающее детского кулачка, говорило, что внутри все выжжено. Но поскольку боекомплект не детонировал, то можно было, по крайней мере, попытаться.
Макс влез на броню позади башни, и тут же по ней зашлепали пули крупнокалиберного пулемета, вышибая снопы искр. Он с трудом открыл задний люк, и в лицо ему ударил запах жженой резины, оплавленной синтетики и обгоревшей человеческой плоти. Брюстер снова надел респиратор, но запах пробивался даже сквозь него.