– Террористы прямо над нами, – продолжал капитан, не обращая внимания на журналистов. – Поднимаемся по лестнице, занимаем позиции в воздуховоде и начинаем. Заложники не должны пострадать ни в коем случае. А теперь пошли.

Первым лез радиоэлектронщик, он проверял впередилежащий путь на наличие различных ловушек и систем оповещения, таких было немного и они являлись самыми простыми образчиками. Иногда спец замирал и, немного поколдовав, снимал установленные террористами датчики. Наконец он подал сигнал, что все в порядке и сюрпризов больше нет.

Десять человек медленно расползлись по коробу системы вентиляции, не производя при этом ни единого звука, и, в это трудно поверить, почти не поднимали пыли, которой здесь было полно.

Журналистов оставили в самом начале, но им и этого хватило. Через решетку они могли наблюдать за действиями террористов.

Заложники сидели группой в центре большого зала, связанные по рукам и ногам, а также привязанные друг к другу. Четверо террористов сидели по углам, а один, их главарь, расхаживал по залу с телефоном в руке.

– Долго мне еще ждать? – нервно спросил главарь. – Или мне для ускорения ваших действий послать вам посылку в виде ушей или что вы там предпочитаете? А то я мигом. Вы слышите, я ведь не шучу, прямо сейчас и начну…

Эрик не уловил, что ему ответили, но надеялся, что чуткая аппаратура Теодора зафиксировала слова. Что-то коснулось его руки, Эрик медленно повернул голову и инстинктивно отпрянул назад. Перед ним была крыса Шмундера.

Крыса-мутант выращивалась для ускоренной проверки медикаментов, когда результат тестирования препаратов проявлялся бы самое большее – через неделю, а не через месяцы или даже годы, как раньше. Но что-то пошло не так, и вместо безобидного зверька получился агрессивный монстр, от укуса которого ничто не могло спасти. И этот монстр вырвался из стен лаборатории из-за оплошности лаборанта, который и стал первой жертвой зверя. Самое неприятное, что сбежавшая крыса была беременной самкой, и теперь они расплодились по всему городу и продолжали колонизировать всю планету ударными темпами.

Инстинктивно отпрянув назад, Дуренко ударился головой о стенку так, что у него искры посыпались из глаз. Звук удара в уже привычной тишине, да еще в закрытом пространстве воздуховода, получился необычайно громким. Эрик не сразу понял, почему далеко не пугливая крыса убежала. Все прояснило искаженное лицо его оператора. Эрик, быстро развернувшись, посмотрел через щель: в зале шла жуткая стрельба, террористы стреляли во все стороны, и несколько пуль пробили стенку вентиляционной шахты совсем рядом с застывшими журналистами.

Рванули кумулятивные заряды, пробив широкие отверстия и открыв проход спецназовцам, которые сразу же снайперским огнем накрыли стрелявших преступников. Один из полицейских спустился вниз и подошел к заложникам, он даже не стал проверять их, просто махнул рукой, подошел к стене и сел, опершись на нее спиной. Стали спускаться остальные.

– Да-а, бляха муха, вот тебе и последний шанс…

Двухсотый этаж небоскреба был не самым высоким уровнем в здании, но именно здесь находился зал заседаний координационного совета телекомпании «36-й канал». В составе компании также находилось несколько печатных и электронных изданий, но они были своего рода дочерними организациями, хотя и принадлежали одному человеку через подставных лиц. Обычное дело…

В зале головной компании собрались все исполнительные директора этих организаций плюс несколько маркетинговых специалистов и особо весомых журналистов, с мнением которых считались. Всего за столом сидело двадцать человек, на которых хмуро смотрел главный управляющий Вестенцио Дювал. У того в свою очередь только что состоялся неприятный разговор с владельцем всех этих компаний.

– Значит, так, – сказал управляющий, – наши позиции на информационном рынке стремительно ухудшаются. За два месяца наши показатели снизились на восемнадцать пунктов. Если в течение следующего месяца они упадут еще на пять-восемь позиций, не в самом худшем варианте ни мне, ни вам не увидеть больше своих кресел. Про худший я лучше промолчу, а то спать плохо станете…

Вестенцио еще раз оглядел собравшихся и снова болезненно сморщился, когда его взгляд упал на ведущего ночного шоу «Про то и это». В очередной раз он подумал о том, как этот напомаженный хорь вообще попал в совет. Впрочем, у него были догадки, но он их предусмотрительно держал при себе. Собственно, как он полагал, к подобным догадкам пришли и все остальные, разве что вслух никто не говорил.

– Зрительский интерес к нам падает, – продолжил Дювал. – Падает интерес, снижаются доходы от рекламы. Снижаются доходы, снижаются ваши зарплаты, а если точнее, то я вам вообще ничего платить не буду. Отсюда следует итог: нужно чем-то привлечь зрителей, чем быстрее вы это сделаете, тем лучше. Слушаю ваши предложения.

Члены координационного совета молчали, тяжело ворочая «шариками» в своих головах. Наконец поднял руку ведущий программы «По секрету всему свету» Монк Тикхэ.

– Может, начнем цикл передач о случаях коррупции и махинациях президента.

– Президента чего?

– Федерации…

– Совсем спятил!

– Ну, тогда губернатора Альпамира, – не сдавался Монк.

– Все знают, что он вор, да и скучно это все будет, занудно… – отверг предложение Вестенцио. – У кого еще какие предложения?