– Егор Кузьмич, вы считаете их присутствие обязательным?
– снова спросил Громыко

– Да, я так считаю!

– Какие вопросы мы будем рассматривать, Егор Кузьмич, что нам требуется присутствии профильных секретарей?

– Партия должна знать что происходит!
– не нашел лучшего оправдания своим словам Егор Кузьмич Лигачев

Злобные глаза Соломенцева, скучающие - Алиева, какой-то осунувшийся Громыко. Право, не стоило сюда ездить, чтобы смотреть - на этих.

– Товарищ Лигачев, давайте не будем заниматься демагогией ...
– внезапно и резко вклинился в разговор до тех пор сидевший молча Щербицкий - не стоит спекулировать на постигшей нас, весь советский народ трагедии. Не надо!

Не надо... Волки добрались до подраненного лося, и не стоит отбивать у них кусок мяса. Не надо - можно дорого заплатить. Не надо - потому что те, кто сейчас в большинстве претерпели слишком много унижений за последние два года - а теперь пришел их черед. И за право решать - они готовы порвать глотку любому, даже тому с кем за одним столом просидели не один год.

Вот что не было сказано. Но подразумевалось.

Не надо.

– Товарищи, вопрос ставиться на голосование?

– Не надо...
– усталым голосом сказал Громыко - не надо ставить этот вопрос на голосование. Нам и без этого нужно многое решить.

– Тогда первый вопрос повестки дня. Избрание генерального секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Советского союза. Прошу выдвигать кандидатуры, товарищи...

Спешат...

– Товарищи, а у нас есть кворум для принятия решения?
– попытался остановить уже разгоняющийся под гору поезд Рыжков

– Семь из десяти, думаю что есть, товарищ Рыжков...
– подчеркнуто спокойно сказал Алиев

– Но может быть лучше отложить этот вопрос до Пленума и провести голосование полным составом?

– Страна не может находиться без руководителя до Пленума, Николай!
– снова заговорил Громыко, назидательным жестом подняв палец - слишком много произошло такого, что требует твердой и опытной руки у штурвала. В такой ситуации мы должны как никогда сплотиться и проявить единство перед лицом угрозы нашей партии, и нашей, не побоюсь сказать - родине. Чтобы собрать Пленум - нужно как минимум неделя, и все это время страна будет оставаться без руководителя? Нет, товарищ Рыжков, такого не может быть. В конце концов наше дело - предложить Пленуму достойного человека, а дело Пленума уже - утверждать его или нет.

Византийский рисунок политической игры проявлялся и здесь - тем, кто затеял все это, нельзя было отложить вопрос до Пленума, явиться на Пленум без готовой кандидатуры. Если так произойдет - на Пленуме развернется настоящая борьба между политическими группировками и результат ее непредсказуем. Если выйти на Пленум с готовым кандидатом - мало кто из членов ЦК решится выступить против решения Политбюро. Утвердят, как утверждали до этого.

– Товарищи. Предлагаю избрать Генеральным секретарем ЦК КПСС товарища Громыко - внес кандидатуру Алиев

– Вношу свою кандидатуру - резко сказал Лигачев. Нашел взглядом Рыжкова, тот сидел, тупо смотря в стол. Видимо - уже сдался

– Товарищи...
– откашлялся Громыко - так нельзя. Мне еще Леонид Ильич работу предлагал попроще. Годы не те.

– Да какие ваши годы, Андрей Андреевич.

– Преклонные. Нельзя мне Генеральным секретарем, нельзя. Помру - и что будете делать? Опять - выбирать. По народу уже анекдоты разные ходят, про гонки на лафетах. Нельзя мне, товарищи, не справлюсь. Беру самоотвод.

– Тогда предложите, товарищ Громыко. Как самый опытный из нас.

– А и предложу...
– вдруг как-то легко, без соответствия весомости слов и тона, каким они были сказаны сказал Громыко - был один Михаил Сергеевич, будет другой Михаил Сергеевич. Народ и не заметит.

– Смерти моей хотите, Андрей Андреевич - отозвался Соломенцев

– Надо Миша, надо...
– внезапно построжал Громыко - надо порядок наводить в стране. Распустили, понимаешь гайки... теперь хлебаем. Ты у нас председатель комиссии партконтроля, вот тебе и надо порядок наводить.

– Тут без бутылки и КГБ не разберешься.

– Разберешься, Миша, разберешься. Не заявляй самоотвод, не примем.

Лигачев не мог поверить своим ушам - он в Политбюро был намного дольше, чем Рыжков - и сейчас не верил тому, что видел. Громыко никогда так явно не лез вперед, всегда старался маневрировать. Сейчас же - он не был похож на себя.

– Еще кандидатуры будут, товарищи?
– строго спросил Алиев

Молчание. Хоть ножом режь.