Могилы совершенно не были похожи на могилы. Просто каменная осыпь и куст, а на кусте - ленточки. Много ленточек.

– Здесь мы их похоронили, последние из уцелевших - спокойно сказал Зардад - кто остался в живых будут мстить за них как за своих.

– Кто они?

– Ты хочешь знать, женщина?

Американку, феминистку это покоробило - но она спокойно ответила

– Да, я приехала сюда, чтобы узнавать.

– Это люди с севера. Они не такие как мы и не просят милости Аллаха - но они кое о чем напомнили нам. Они напомнили нам о том, кто такие воины. И кто такие - мужчины.

Зардак посветил на куст - в обрывках ткани, слабо колеблющихся в прохладном полуночном воздухе, были все ветки.

– Они пришли к нам и сказали: против кого вы воюете? Разве вы свободны? Разве вас не угнетают нечестивые власти? Они говорили, что придет колонна и мы начали. Но колонна не пришла, не было никого кроме них - и мы назвали их предателями и хотели убить. Тогда они взяли оружие и стали сражаться вместе с нашими мужчинами. И погибли - все, ни один не смог уйти*.

– Это были русские?
– спросила Дженна, у нее не было вспышки и она не могла фотографировать осыпь и обвязанный обрывками ткани куст

– Какая разница, кто это был. Они без раздумий остались с нами и отдали свои жизни за то, чтобы кто-то из наших племен остался жить. Видишь это, женщина? Говорят, что это делается когда поминаешь усопших - но это не так. Когда мужчина повязывает это на могиле погибшего друга - тем самым он дает клятву, клятву крови и мести.

Зардак помолчал, а потом сказал как припечатал.

– Настанет час - и мы убьем генерала..

– Господин шейх, сколько людей живет здесь, в кишлаке?

– Примерно сто пятьдесят человек. Но в горах живет намного больше пуштунов, мы очень любим свободу.

– В горах, без крыши над головой?

– Что такое крыша? Нам крыша - небо, свод пещеры. Мы умеем жить в этих горах.

– А чем занимается ваше племя?

– Земледелием, скотоводством. Здесь, в этом кишлаке - в основном земледелием, потому что нам повезло - высоко в горах бьет родник чистой воды, эту воду мы используем для полива.

– А правительство помогает вам чем-то?

– Чем же оно нам может помогать?

– Например, гуманитарной помощью. Той самой, что мы поставляем в страну, что поставляет страну ЮНИСЕФ?

– Вы имеете в виду ту помощь, которой торгуют на базарах?
– вежливо переспросил шейх, глядя в объектив телекамеры.

– Но что-то же должно доходить до вас!

– А какой смысл отдавать бесплатно половину, а вторую половину продавать - если можно продать все?

– Но как же... есть же какой-то контроль?

– Контролеры - это те, кто имеет долю от дел правительства и тех чиновников, кто распределяет помощь. Здесь не ценят ничего бесплатное, все что дается бесплатно должно стать платным.

Дженна сменила тему

– Давайте сменим тему на что-нибудь более приятное, вы не против?

– Возможно, так и в самом деле будет лучше.

– Поговорим про образование. Среди пуштунов много образованных людей?

– Смотря что считать образованием.

– Ну... у нас образованием считается если человек умеет читать и писать, закончил колледж, сдал определенные экзамены...

– Таких немного.

– Почему же?

– Нашим детям некогда ходить в школу. Они постигают грамоту со слов их отцов и муллы в медресе, когда учатся там. Там им дают все те знания, которые им нужны. Какое значение имеет диплом университета, если ты не знаешь как идти по горной тропе чтобы не сорваться вниз?

– А как насчет женщин?

– Женщины постигают грамоту только если их родители или супруг - не против.

– Но почему? Разве женщина не достойна быть грамотной?

Шейх улыбнулся.

– Женщина достойна заботы со стороны своего мужа. И любви.

Потом она долго это вспоминала. По ночам утыкалась в подушку и молча сопела, ухватив до крови губу. Господи, какая же она была дура...

Конечно же ее взяли. Наверняка, они следили за ней даже там, просто из какой-то своей садистской радости решили взять ее в самый последний момент.