Раздался крик еще одного новобранца, но Алексиос, решив не обращать внимания, просто направился к этому оборотню-убийце. Он убил женщину, она была похожа на… Смит. Та веселая девушка, которой атлантиец помогал.

Алексиос почувствовал ярость, похожую на бушующий тайфун, в конце концов, вырвавшуюся с криком, скорее напоминающим рычание оборотней, чем человеческий голос. Он бросился на пантеру, приказывая отпустить девушку, в итоге приземлившись коту на спину. Подтянувшись выше по спине, он ударил обоими кинжалами оборотню в основание черепа, вонзив их в его мозг.

Он упал на кота, крепко сжимая рукоятки кинжалов, а потом вынул их, слыша, как они царапают по пути кость. Голова оборотня на землю. Он был мертв. Алексиос убил его, но это ничего не значило.

Это не вернет назад Смит.

И Грейс… Он подпрыгнул, разворачиваясь, чтобы посмотреть, где Грейс. Сэм стоял у края лестницы, держа наготове глок, а у его ног лежали две пантеры. Один из новобранцев склонился над еще одним мертвым оборотнем возле стены, вытаскивая меч, пронзивший грудь кота.

Пять новичков были на земле, но трое из них шевелились и пытались сесть. Двое других не двигались, что было зловещим предзнаменованием.

Но Грейс не было нигде, как и Мишель.

О, нет. Прошу, Посейдон, нет.

— Где Грейс? — крикнул он Сэму. — Где она? Где Мишель?

Тот покачал головой.

— Я думал, что она послушалась тебя и осталась наверху, подальше от заварушки.

Алексиос побежал так быстро, что его ноги едва касались травы.

— Чтобы Грейс послушалась меня?

Сэм тут же застыл.

— О, нет. Только не Грейс.

Но Алексиос уже исчез, перепрыгивая сразу по четыре ступеньки, навстречу правде, хотя был не уверен, что готов увидеть ожидающее его там.

— Прошу, прошу, прошу, прошу, — повторял он на бегу, и, наверху остановился, увидев три фигуры у стены.

Она посмотрела на него, о, слава богам. Грейс посмотрела на него, и значит, его мир не закончится, не успев начаться. Он бросился к ним так быстро, что едва успел заметить, что с Мишель всё в порядке, и то, что пантера еще не умерла, а просто извивается на земле. А потом он подхватил Грейс так неожиданно, что она изумленно вскрикнула. Она была жива, жива, и всё остальное не имело никакого значения, а затем он ее поцеловал, упиваясь ее губами. Она жива, и он никогда больше ее не отпустит.

Она мгновение целовала его в ответ, а потом будто бы запротестовала, и он немного ослабил хватку, поднял голову, наконец, заметив боль в ее глазах и то, как напряглось ее тело.

Он опустил ее на землю и, не отпуская ее рук, так как не мог заставить себя прервать физический контакт с ней, — панически осмотрел ее в поисках ранения. Сначала он ничего не заметил, но потом свет упал на мокрое, темное пятно сбоку под рукой на ее рубашке. Он осторожно коснулся его, и на его руке осталась ее теплая кровь.

— Нет. Нет, я не верю. Ты не можешь быть ранена, — властно сказал он, зная, как нелепо это звучит, ведь он не мог сделать так, чтобы эта рана исчезла.

— Где же Аларик? Где же человеческие целители? Насколько серьезно ты ранена? Почему ты стоишь? Давай я тебя немедленно отвезу в больницу, — сбивчиво бормотал он.

— Успокойся, — ответила Грейс дрожащим, но, тем не менее, решительным голосом. — Всё не так плохо. Он поранил мне бок когтем, но ребра защитили меня и не дали ему причинить серьезного вреда.

Сэм, вбежавший следом за Алексиосом, быстро оценил ситуацию и кивнул.

— Хорошо. Рад, что ты в порядке. Я вернусь вниз, чтобы разобраться кое в чем. Мишель, ты мне поможешь?

Девушка кивнула и последовала за ним, забрав с собой туфли. Алексиос заметил, что туфли она держала в левой руке, а пистолет — в правой.

— Ты проявила исключительную смелость, — сказал он ей, признавая ее храбрость в сражении.

Мишель покачала головой, на ее бледном лице застыло мрачное выражение.

— Нет, я не была храброй.

Она стала спускаться по лестнице.

— Я скоро буду, — сказала Грейс. Она шагнула, потом поморщилась и вскрикнула.

— Да, а болит сильнее, чем я думала, — сказала она, пытаясь улыбнуться. — Ты, наверное, считаешь, что я веду себя как дитя из-за какой-то царапины, ведь ты столько ранений пережил.

Он нежно взял ее на руки, желая обнимать ее, но стараясь не касаться раны.

— Я готов получить еще тысячу таких ранений, только бы избавить тебя от боли, mi amara. Где больница? Я сейчас же отвезу тебя туда.