— Заговорю клинок булатный, заговорю сталь необъятную, пусть силушкой моей пополнится, пускай врагу не оздоровится. Братья мои его направьте. Лука, Марк, Матфей, Иоанн меня не оставьте! — Мила с удивлением следила за движениями Миры, которая что-то нашёптывала на нож, что держала в руке. Закончив, Мира взвесила клинок. — Только бы не промахнуться, — она резко метнула оружие в сторону пустоты.

Винар и Аслан замахнулись мечами. Они стояли по разные стороны от противника, загнав его в ловушку. Но Абрукаббасс неожиданно вспыхнул. По его страшному телу прошла дрожь. И демон упал. Винар и Аслан поняли, это был конец. Они оглянулись вокруг. Странный это был слой реальности. А может, они просто через чур устали? Каждая сухая травинка, каждый камень и дерево отливали тусклым светом. Люди тоже светились и все по-разному. Винар перевёл взгляд на Аслана, и немного зажмурился.

"Ты выглядишь не хуже, — услышал он тёплый голос друга. Тот общался с ним мысленно, — но посмотри туда! — и Винар обомлел, видя возле сияющей Милы свет. Такое не описать. Это была чистота истины. Капля квитэсенции. — Да, я тоже так думаю и уже не первый раз наблюдаю. Но нам пора возвращаться. Винар. Винар!".

Мила и Мира с удивлением увидели, как из пустоты возникли Аслан и Винар. Оба были чернее ночи. Даже издалека была заметна дрожь усталости. Они просто уселись на землю, не в силах сделать ни шага. Хетов с позором и улюлюканьем отгоняли разбойники. Каремников больше не было. Но было кое-что похуже.

— Анри, Ресгай… Я сейчас! — кинулась Мира к раненым.

*********************************

— Ехал человек стар, конь под ним карь, по ристаньям, по дорогам, по притонным местам. Ты, мать-рудажильна, телесная, остановись, назад воротись. Стар человек тебя запирает. На покой согревает. Как коню его воды не стало, так и тебя, руда-мать не бывало. Пух земля, одна семья, будь по-моему! — забормотала Мира заклинание. Остановить кровотечение и заговорить раны было не сложно. Проблема была в том, что больных было двое. А сил, к сожалению, не так много.

"Ну что ж, придётся попользоваться чужой, — Мира даже не решалась, она уже определилась для себя. — Не мешай! — послала она мысленный сигнал Аслану. Мира понимала, что она собирается сделать, и принимала на себя всю ответственность. — Выходи, зверь наружу. Испей силу человеческую, вражескую, дружескую. Позволь насытиться чистотой мощи истинной, надели силушкой необъятной. Помоги убрать преграду, что между реальностью существует. Пускай воля чужая теперь мне силу дарует", — Мира мысленно отворила барьер между чудовищем, что сидело в ней, и своей сущностью. Она уселась между Ресгаем и Анри в позе лотоса, не обращая внимания на ошарашеные взгляды разбойников, друзей и уцелевших Хетов. Девушка закрыла глаза и позволила сознанию начертать образ окружающего пространства, а затем мысленно обвела группку людей чертой, замкнув вокруг них круг. И начала тянуть силу…

Зеленоватый переливающийся поток проходил сквозь неё, и Мира купалась в этой роскоши. Так продолжалось какое-то время, пока девушка жёстко не оборвала сама себя. Чудовище заголосило, и потянулось было следом, но Мира не позволила ему управлять своим сознанием. Она собрала два огромных шара энергии в руках и аккуратно приложила их к Ресгаю и Анри. Кровь была остановлена, раны опасности не представляли. Закололо сердце, застыло дыхание, прервалось лечение. Похоже, отдача на сей раз слишком быстро отреагировала. Мира медленно втянула воздух, борясь с острой колющей болью, и услышала, как закашлял Анри. Она открыла глаза, боясь пошевелиться.

Люди были бледными и вымученными на вид. Казалось, они стали старше, так выглядели. Аслан, Мила и Винар были белыми от переживаний и самодеятельности подруги. Мира всё понимала, но не жалела о своём выборе. Анри едва шевелился, Ресгай тоже, но скоро они поправятся. Мира распрямила ноги. По телу пробежал озноб, голова кружилась, хотелось пить. Мира уже чувствовала слабость. Она махнула рукой в сторону Аслана, жестом приглашая его помочь. Аслан и Винар и сами едва на ногах держались, но подошли, помогли подруге подняться.

— Вот что, бойцы! — громко и чётко проговорила Мира. Странно, но её голос в отличие от самочувствия ничуть не пострадал. — Атаман ваш поправится, но сейчас мне нужно литра два креплёного красного вина, сушеная мята и дедовник, если найдёте. На всё про всё даю полчаса. Увидите Хетов, гоните их в шею! Два раза повторять не буду, — буркнула она, видя, что народ не понимает, о чём им говорят. — Мила видишь клетки? Там будущие рабы. Ты их выпусти, а коней отвяжи, нам понадобятся. А вас, ребятки, я попрошу носилки из клеток сделать. Может, если верх снять, тряпок набросать, туда можно будет Анри и Ресгая положить. На земле им никак нельзя, даже в спальниках. А я пока этих дуриков, — кивнула она на Малая с Тантой, — в чувства приведу.

Аслан с Винаром переглянулись, замечая странную картину. Мира, ничуть не комплексуя, уселась на Малая и добротно связала его, затем повторила эту операцию с Тантой. Умом она понимала, что они не виноваты, но в душе винила их за слабость. Разбойники шныряли то тут, то там, зализывая раны. Винар и Аслан возились с клетками, Мила помогала людям. Через минут пятнадцать ребята позвали Миру, чтобы она оценила работу.

— Умнички! — кивая головой после осмотра первых носилок-стелажей, ответила она. — Только помягче бы сделать, да ещё накрыть их чем-то нужно будет. Значит, одного уже можно с земли поднять.