— Да! — толпа ревела, толпа ликовала. Зрелища были, хлеб был не нужен. Хотелось крови!

— Где бы и когда ни было, ложь, возведенная на трон, да будет свергнута без пощады и жалости, ибо под бременем лживости никому не дано процветать! — Четвёртый Воин тоже умел говорить. И по коже стоящего внизу люда пробежал озноб. — Самая опасная из всей царствующей лжи есть святая, освященная, привилегированная ложь. Ложь, являющаяся для всех шаблоном правды. Она плодит другие всеобщие ошибки и заблуждения. Общераспространенная ложь есть самый могущественный враг личной свободы. Есть лишь один способ иметь с ней дело: вырезать ее до самой сердцевины! Уничтожить ее корень и ветвь! Истребить ее, пока она не сделала это с нами.

— Смерть Магам и Колдунам, приспешникам лжи и неволи! — закричал Самаэль, и площадь огласил рёв.

— Смерть Магам и Колдунам! — правды не было. Мораль исчезла. О культуре и правильности забыли. Больше не было ничего хорошего и светлого. От первооснов отказались, затоптали в грязь то, что раньше называли чудом. Это была самая настоящая чума.

***********************************

— Демэшхо Мессанин! Ветром пускай твоё тело освободится! Дыханием рот твой наполнится, словом твои уши откроются, светом глаза прояснятся! Пробудись. Поднимись! — "Что это?". — Демэшхо Мессанин! Иди туда, где янгол по два крыла. Одним крылом умоешься, а ветром от второго укроешься! — "Почему так болит голова? Кто это там кричит? Не мешай спать. Не хочу я никуда идти. Я спать хочу. Не мешай". — Демэшхо Мессанин! Ветром пускай твоё тело освободится! Дыханием рот твой наполнится, словом твои уши откроются, светом глаза прояснятся! Пробудись. Поднимись! — "Не пойду, мне и тут хорошо. Голова, — голова разлетелась на тысячу осколков от тёрпкого смрада, что ударил в нос. — Что это за вонь? Откуда? Не хочу". — Демэшхо Мессанин! Иди туда, где янгол по два крыла. Одним крылом умоешься, а ветром от второго укроешься! — "Оставь меня в покое. Если найду, изувечу. Не пойду я никуда, я хочу спать! Я сплю! Сплю!". — Демэшхо Мессанин! Ветром пускай твоё тело освободится! Дыханием рот твой наполнится, словом твои уши откроются, светом глаза прояснятся! Пробудись. Поднимись! — "Ну, всё. Я тебя убью".

Мира попыталась открыть глаза и сразу же почувствовала, как к горлу подкатывается комок чего-то вовсе неприятного. Она скрутилась калачиком и попыталась бороться с тошнотой. Голова не просто болела, её не было. Было очень похоже на то, что она пошла искать лучшего хозяина. Мира как-то отупела, и даже собраться с мыслями не могла, чтобы понять, что происходит.

— Вот, понюхай! — в нос ударил едкий запах, на глаза навернулись слёзы. Мира закашлялась и отвернулась. — Давай, давай, — какой-то доброжелательный садист не отставал. — Тебе станет лучше. — "Ага, как же. Только после того, как я задохнусь", раздражительно подумала Мира. Даже это казалось непосильной задачей. Мысли отправляли в нокаут. Затем девушка как-то отупело скосила глаза на свои руки, и увидела в них чашу с горячим напитком. — Пей! — услышала она. И решив, что лучше быть отравленной, чем дышать подобного рода гадостью, сделала глоток. Через несколько минут сознание и вправду прояснилось, хотя голова раскалывалась по-прежнему. Мира сделала ещё глоток и посмотрела на своего мучителя.

Винар сидел, склонившись над Милой, и что-то шептал. Мира прислушалась и поняла, что она где-то слышала эти слова. Над бледной беспамятной подругой Винар размахивал какой-то подожжённой палочкой. Мира была немного не в форме, чтобы понять, что это. На самом деле, это были скрученные в тугую трубочку травы.

— Винар? — из горла вырвался тугой шипящий свист. Мира едва ворочала языком.

— Допивай напиток, поможешь. Демэшхо Мессанин! Ветром пускай твоё тело освободится! Дыханием рот твой наполнится, словом твои уши откроются, светом глаза прояснятся! Пробудись. Поднимись! — Мира увидела, как изо рта и носа подруги выползает зеленоватый туман, похожий на змею. Винар продолжал бубнеть формулу до тех пор, пока Мила не вздохнула и не открыла глаза. Он отёр лицо девушки. Потом Винар проделал ту же самую процедуру, что и с Мирой. — Мира, можешь помочь? — спросил он у подруги. Мира попыталась промычать положительный ответ, но тон Винара её задержал. — Понятно. Чародеи-заклинатели хреновы! — он принялся бубнеть формулы над остальными друзьями.

— Что это было? — спросил Аслан, мучаясь с головной болью. Его глаза были красными, а лицо — контрастно белым.

— Ты правильно сказал. Было, — сухо произнёс Винар. У него болело горло от беспрестанного бубнежа формул, а ещё он был уставший и злой оттого, что ни он, ни ребята ничего не заподозрили.

— Мёртвая вода, — вдруг произнесла Мила. Ребята уставились на неё. — Это была мёртвая вода. Я думала, что всё это легенды, сказки.

— Что это ещё за мёртвая вода? Почему ты раньше не сказала? — спросил нахмуреный Анри.

— Я… Я поздно поняла. Мёртвая вода — это не вымысел. Она может исцелять любые раны, но при этом забирает жизнь. Даже рядом стоять опасно. Пары такой воды могут усыпить навсегда. Когда нам в лицо подул ветер, мы вдохнули этот яд и…

— Слушайте, моя рана! — Анри лихорадочно ощупывал себя со всех сторон. — Это не твоя работа? — обратился он к Мире, но подруга отрицательно покачала головой. Стало немного лучше, однако Мира чувствовала, что простудилась не на шутку.

— А как ты нас в чувства привёл? — спросила Мила у Винара.

— Ты чё? — изумление друга было неподдельным. — Ты же сама сказала мне, что нужно делать!

— Я?!

Перед глазами Винара пробежала картинка. Он шёл с вязанкой дров, когда впереди себя углядел Милу. Она стояла очень грустная возле лошадей. Её глаза выражали такую печаль и тоску, будто весь мир уже разошёлся по швам. Винар даже остановился, так как ему показалось, что произошло что-то ужасное.

— Винар. Поторопись. Времени осталось очень мало, вода вытягивает из нас жизнь. Её дыхание смертельно. В моих руках ты найдёшь воду, что поможет тебе. Запоминай слова… Поторопись.

— Ну, я тогда и бросил дрова. Прибегаю к пруду, а там вы. Бездыханные. Я послал лёгкий ветерок от себя, чтобы тоже не надышаться этой гадостью, а потом подальше оттащил вас и принялся следовать советам Милы. В её ладони и вправду была вода, которую я и добавил в сваренный мною отвар. Конечно, помимо заговора, я добавил немного отсебятины, чтобы привести вас в чувства побыстрее.